В двенадцать тридцать пять я поднялся взглянуть на Мери и малышей. Все крепко спали.
В двенадцать пятьдесят пять, за пять минут до назначенной минуты, я поднялся для последней проверки. Я подошел к Мери и шепотом окликнул ее по имени. Она не отозвалась. Отлично. Теперь - вперед!
Я надел плащ поверх пижамы и выключил в кухне свет. Дом погрузился во тьму. Я отжал язычок замка на входной двери и, еле владея собой от возбуждения, ступил в бесшумную ночь.
Фонари вдоль улицы не горели. На небе ни луны, ни звезд, черная-пречерная ночь, и только теплый ветерок дует откуда-то.
Я направился к проходу в изгороди и, лишь подойдя вплотную, различил ветки кустов. Я остановился. Послышались шаги Джерри.
- Привет, - шепнул он. - Все нормально?
- Все для тебя готово, - шепотом отвечал я.
Он нырнул в отверстие, и его шлепанцы зашаркали по траве, направляясь к моему дому. Я двинулся в противоположном направлении.
Я открыл дверь. Внутри было еще темней, чем снаружи. Я аккуратно притворил дверь, снял плащ и повесил его на дверную ручку, снял шлепанцы, поставил их к стене возле двери. В темноте я не мог различить собственных движений и все делал на ощупь.
Бог ты мой, хорошо, что Джерри так долго тренировал меня с завязанными глазами. Меня вели не ноги, а пальцы. Руки, то одна, то другая, нащупывали стену, перила, мебель, гардину, так что я в каждый момент знал, где нахожусь. Или думал, что знаю. Жуткое и неприятное ощущение - посреди ночи прокрадываться в чужой дом. Нашаривая дорогу на второй этаж, я вспомнил, как прошлой зимой воры забрались ко мне в гостиную и вынесли телевизор. Приехавшим наутро полицейским, я показал на здоровенную кучу дерьма в снегу возле гаража. "Это у них всегда, - сказал полисмен. - Не могут удержаться. Поджилки трясутся".
Ступеньки кончились. Держась правой рукой за стену, я добрался до коридора, но через два шага остановился. Дверь в первую детскую спальню была приоткрыта. Изнутри доносилось тихое дыхание восьмилетнего Роберта. Я пошел дальше. Вторая спальня. В ней спали шестилетний Билл и трехлетняя Аманда. Я прислушался. Все было тихо.
Спальня родителей находилась в конце коридора, ярдах в четырех от меня. Дверь была открыта, как мы и договаривались. Я застыл в проеме, ловя малейший знак, что Саманта не спит. Тишина. По-прежнему вдоль стены я приблизился к ее стороне кровати, встал на колени, выдернул из розетки штепсель от ночника и, опустив штепсель на пол, почувствовал себя гораздо увереннее. Я в темноте не видел Саманту и ничего не слышал, но, наклонившись ниже, уловил ее дыхание. Внезапно на меня пахнуло ее духами густой мускусный запах, тот же, что и в тот вечер. Кровь загудела в моих жилах. Я быстро и бесшумно обогнул кровать.