— Так ты запрещаешь мне ездить в Джексборо? — крикнула она.
Ее раздражение передалось Остину, и он тоже повысил голос.
— Да! Я запрещаю тебе покидать этот дом! Если тебе что-нибудь нужно, любой из моих людей охотно привезет это сюда. Тебе незачем выходить из дома.
— Незачем? Я назову тебе вескую причину! Я скоро сойду с ума! Разве это не причина, всемогущий Остин Бранд? Я несколько недель не покидала дома. Я только ухаживала за гобой, и мне кажется, я скоро закричу, если…
Он встал и схватил ее за руку.
— Ты не обязана была ухаживать за мной! У меня достаточно денег, черт возьми, чтобы тебе не приходилось пошевелить и пальцем. Я думал, ты сама хочешь заботиться обо мне. Если бы я знал, что ты будешь потом жаловаться, то не подпустил бы тебя к себе!
— Неужели? Ты наслаждался каждой минутой! Знаю я тебя — ты не позволил бы Кейт или ее девочкам делать то, что делала я! Боже мой! Неужели у тебя такая короткая память и ты уже ничего не помнишь? Разве ты забыл то утро, когда мне пришлось…
— Прекрати! — взревел он. — Если ты расскажешь кому-нибудь…
Внезапно Сюзетту разобрал смех. Она пыталась взять себя и руки, поскольку Остин ужасно рассердился, и ее смех разозлил бы его еще больше. Но она ничего не могла с собой поделать: в ее памяти всплыл эпизод, так смущавший Остина. Он смотрел на нее с побагровевшим от ярости лицом, и Сюзетта упала ему на грудь и расхохоталась.
— Какого черта! — схватил ее за плечи Остин. — Посмотри на меня, Сюзетта!
Она подняла на него глаза. На лбу у Остина вздулась вена.
— Послушай, ты, маленькая… Боже мой, тебя хоть что-нибудь может испугать?
Едва он взглянул на свою упрямую жену, на глазах которой от смеха выступили слезы, как гнев его тут же иссяк.
— Прости, Остин, — сказала Сюзетта, подавляя смех. — Просто… я…
Губы Остина скривились. Ему хотелось встряхнуть свою своенравную жену или крепко обнять ее.
— Что мне с тобой делать? — засмеялся он, погрузив лицо в ее волосы.
Сюзетта обняла мужа за шею.
— У меня перед глазами стоит картина: ты лежишь здесь с…
Он закрыл ей рот поцелуем.
— Так, значит, тебя ничем не испугаешь? — Остин улыбался; его серые глаза лучились любовью и нежностью.
— Кое-чем можно. Прости, милый. Если ты будешь так добр и поднимешься наверх, я покажу тебе.
Он молча взял жену за руку и повел наверх.
На лестнице Сюзетта прижалась к нему и умоляюще прошептала:
— Остин, пожалуйста, позволь мне потом поехать в Джексборо!
Они вошли к нему в спальню, и Остин закрыл за собой дверь.
— Нет, Сюзетта, нельзя.
— Остин, я проведу там всего час, а Том или кто-нибудь…