«Финку» окружали корали, и трое работников по большей части подпирали их стены, жуя травинки с куда большим интересом, чем их подопечные бычки. Тут же, очевидно, была и кормушка из вагонки, а заодно и летняя кухня с железной трубой от очага. Далее — довольно обширные стойла и клумба увядших бегоний в центре, а еще стоячие часы с золотым листом на черном футляре, который выглядел скорее как вещь из помещичьего дома. Шесть боксов использовались — в трех были вполне приличные, хотя и маленькие пегие лошади, в трех — лоснящиеся сильные мулы, а еще была пара серых осликов, привязанных в темном углу рядом с голубым трактором «форд».
Они обогнули скотный двор и вышли на полутеррасу-полуверанду главного дома, которая смотрела вниз по склону на реку. Все окна были закрыты, ставни задвинуты. Краска осыпалась, дорожка была разворочена, железные столбы, подпиравшие навес веранды, проржавели. В центре, по бокам от двойной двери, сделанной из серебристого дерева, стояли две резные терракотовые вазы, наполненные мертвыми побегами пеларгонии, которые напоминали коричневые скелетообразные руки, протянутые, чтобы выпросить воды. Дита сдвинула одну из ваз с видимой легкостью.
— Там должен быть ключ.
Он там и был. Гудалл ухватил его, и Дита с едва заметным вздохом облегчения поставила вазу на место. Паркер протянул руку за ключом, но Гудалл открыл дверь сам. Ключ заржавел, но замок был недавно хорошо смазан, возможно, в ожидании их приезда. Если это было так, то это было единственным приготовлением.
Открывая ставни, они прошлись по комнатам, которых было больше десятка, в большинстве своем больших. В окнах не было стекол, да и вряд ли их когда-нибудь стеклили. Пыль поднималась вокруг них. В доме не было мебели, ни единой доски, ни картины, ни украшения. Единственным признаком жизни были гекконы, которые висели вокруг ставень в ожидании мух на прогретом солнцем дереве, да остатки гнезда с мертвыми птенцами в очаге, который занимал полстены в самой большой комнате.
Трубы и погнутая арматура указывали, где находятся ванная и туалеты, но единственный кран торчал в стене того помещения, которое могло быть кухней, и был, разумеется, сух. Гудалл пощелкал латунными переключателями у дверей без всякого эффекта.
Они вернулись к главному входу.
— Ладно, плевать на эту шуточку, — прорычал Паркер и повернулся к Дите. — Было бы лучше, если бы ты сходила и сказала владельцу, Форду — или как его там, что мы хотим получить что-нибудь, на чем можно спать, еду и чтобы починили водопровод — короче, чтобы здесь можно было жить.