— Они наняли агента в Пуэрто-Лимон. Я хочу узнать, кто он такой.
— Очень тяжело найти, не появляясь на месте. Но если вы отправитесь со мной в офис, думаю, я смогу что-нибудь сделать.
Довольный тем, что не он платил за ланч, Уоллес полакомился: яблочный пирог с топлеными сливками и еще две бутылки красного вина. К тому времени, как они закончили ланч, ресторан был почти пуст и дождь прекратился.
Офис Уоллеса был менее чем в трех минутах ходьбы, но по дороге он ухитрился трижды поскользнуться на мокрой мостовой, и Добсон ухватил его за плечи и поддерживал. Он обнаружил, что старый торговец кораблями был еще тяжелее, чем казался. Пыхтя и отдуваясь, он втолкнул Добсона в дверь старого офиса, который занимал всего три комнаты, зато большие и просторные, на первом этаже Плантэйшн Хаус. Там была только одна секретарша, непривлекательная женщина средних лет. Перед ней на столе лежали кипы отчетов.
— Что-нибудь было, Дорис?
— Нет, дорогой. Последние три недели было очень тихо. «Чаннел» падает, но еще недостаточно.
Уоллес прошел к своему столу, порылся в корзине для бумаг и вытащил листок бумаги для факса. Он достал бифокальные очки и нацепил их на свой огромный нос, ведя сломанным ногтем по листу.
— Вот мы. Пуэрто-Лимон. Док С, причал шесть. Вот сюда выгрузят ваши три контейнера. Теперь посмотрим...
Он подошел к книжной полке, заставленной большими томами в черном ледерине.
— Я должен был сохранить эти данные, но сейчас мало этим занимаюсь... И во всяком случае вы должны удивляться, как редко это изменяется.
Поиски нужного тома заняли у него некоторое время, но наконец он нашел его и посмотрел то, что нужно.
— Вот и мы. Если ничего не изменилось за эти три года, а я не сомневаюсь в этом, этот причал закреплен за операциями Международной пищевой ассоциации. Теперь я удивляюсь, зачем такой огромной компании, как МПА, понадобилось ввозить то, чем вы торгуете, в Коста-Рику. В этом мало смысла, не так ли? Разве что они планируют переворот.
— Спасибо, Генри.
Добсон ушел, поскучневший и злой из-за тупости британского высшего класса, который скинул его мать, а до нее — миссис Тэтчер. И вся страна была такой.
— Я возьму на себя левого, сэр, если вы возьмете правого, — сказал Гудалл.
— Почему бы нет? — отозвался Паркер.
Дита переступила с ноги на ногу и снова прикусила ноготь большого пальца.
Те двое не могли выстрелить и знали, что не могут. Гудалл и Паркер тоже не могли стрелять. Только в крайнем случае. На худой конец те могли бы использовать «гаранды» как дубинки. Это были просто бандиты, что подтверждалось их винтовками, их дурацкой одеждой и джипом. Но уж никак не выучкой: Коста-Рика — одна из немногих стран мира, в которой нет постоянной армии вообще, и даже Гражданская гвардия прославилась стрельбой по воробьям в тех редких случаях, когда возникала необходимость в применении их пистолетиков.