Рольф рассмеялся, опускаясь рядом с ней на край постели:
— Что это? Неужели ваше брачное ложе уже настолько остыло?
Персия смерила его гневным взглядом, прижав еще крепче одеяло к своей груди.
— Мои семейные дела не должны вас беспокоить, лорд Рэйвенскрофт. Точно так же, как мое присутствие здесь. А теперь… поскольку я уверена в том, что Данту и в голову не придет попросить вас уйти, я уйду сама. Вот только одежду заберу.
Рольф шутливо-галантно поклонился ей:
— Как вам будет угодно, миледи.
Она выпорхнула из спальни вся бледная, с распустившимися по плечам волосами, громко хлопнув за собой дверью.
— Спасибо, Рольф, — приглушенно буркнул Дант из-под подушки. — Ты избавил меня от лишних хлопот. А то лежал и все никак не мог придумать, каким образом мне удастся без большого шума и крика избавиться от нее еще до завтрака.
— Рад был оказать тебе эту небольшую услугу, дружище, — сказал Рольф, поднимаясь с кровати. — Не стоит благодарности.
Дант натянул рейтузы и провел рукой по подбородку, на котором за ночь уже успела отрасти щетина. Этот жест напомнил Рольфу о том, что и ему самому не мешало бы побриться.
Между Дантом и Рольфом было много общего: оба высокого роста, у обоих темные волосы и к обоим легко приставал загар. Наконец, оба в юности немало поволочились за женщинами. Правда, дальше их дорожки в этом смысле несколько разошлись. Если у Данта сложилась репутация отчаянного графа-повесы, то его друг так и не смог привыкнуть к тому, чтобы лишь наутро спрашивать у девушки ее имя.
— Итак, как я понял, наша дорогая Персия — это очередная зарубка на ножке твоей боевой кровати. Какая по счету? — спросил Рольф и бросил своему другу свежую батистовую сорочку, вынув ее из высокого гардероба красного дерева, что стоял в ногах постели. Дант хохотнул:
— Да кто же их возьмется сосчитать? Я тактичный человек, Рольф. Никогда не укладывал в постель женщину против ее воли. Равно как и незамужних.
— Слава Богу, что я предпочитаю оставаться холостяком, иначе каждую минуту трясся бы от страха, боясь, что моя благоверная пополнит собой твою коллекцию.
— Я джентльмен, дружище, и живу по законам чести. Некоторых женщин я не трону ни при каких обстоятельствах. Одной из них будет твоя жена, если ты вообще надумаешь наконец жениться. Но что касается всех остальных, — он усмехнулся, — тех, которых мне не запрещает трогать нравственный закон, то ты не найдешь среди них ни одной, которая пожалела бы о том, что связалась со мной. Я не бесчещу девственниц и не разрушаю семей. Женщины сами ко мне приходят, не забывай. Кто я такой, чтобы отвергать их? Правило у меня одно: люби их всем сердцем, но отпускай от себя тотчас же, как только их мужья начинают что-то подозревать. До сих пор эта золотая привычка спасала меня от докучных выяснений отношений на дуэлях.