Кассия встала между лекарем и постелью Екатерины, не давая ему возможности приблизиться к королеве.
— Прошу вас, миледи, отойдите, — запротестовал тот. — Это же делается для блага ее величества.
— Если вы еще не окончательно лишились рассудка, то должны понимать, что своими действиями только ухудшаете ее состояние!
В опочивальню вошел король.
— Ваше величество, — заикаясь от возмущения, заговорил лекарь. — Эта безумная женщина не дает мне приблизиться к ее величеству королеве!
Графиня к тому времени завыла уже в полный голос. Священник запалил ладан в золотой чашечке и стал размахивать ею в разные стороны. Тяжелый, удушливый дым стал быстро распространяться по всей комнате. Старик, продолжая молиться, возвысил голос, стараясь перекрыть общий шум:
— Да явит нам Господь милость свою!.. Лекарь подошел к Карлу:
— Ваше величество, я должен сделать кровопускание королеве…
Графиня разрыдалась.
Кассия стояла на месте, не подпуская никого к постели королевы.
— Хватит! — вдруг во весь голос рявкнул король. В комнате немедленно установилась тишина. Карл посмотрел на Кассию. Она выдержала его взгляд. После долгого молчания король обернулся к лекарю.
— Забирай своих мерзких пиявок и убирайся отсюда и из дворца! И чтоб я тебя больше не видел! И вы… — Он ткнул пальцем в графиню и в священника, которые как раз вновь нестройно заголосили, хоть и тише на этот раз. — Все уходите! И заберите с собой это чадящее кадило! Отныне мы с леди Кассией вдвоем будем ухаживать за королевой.
Карл выпроводил эту шокированную и протестующую троицу из покоев королевы и проследил за тем, чтобы за ними заперли дверь. Кассия же в это время решительно подошла к окнам и отодвинула шторы. В комнату брызнул яркий солнечный свет. Она открыла и окна, чтобы вдохнуть наконец свежего прохладного воздуха и попытаться проветрить наполненное невыносимой вонью помещение.
Возвратившись к постели ее величества, Кассия вдруг замерла на месте как вкопанная и… тихонько заплакала.
При свете Екатерина выглядела еще хуже. Провалившиеся глаза, белые губы, желтеющие ногти на руках. Если бы не легкое вздымание ее груди, можно было бы подумать, что бедняжка уже умерла. Кассия вновь вернулась к окну, вцепилась руками в подоконник и жадно вдохнула свежий воздух. На лужайке у берега реки несколько придворных играли в шары. Оттуда то и дело доносились взрывы веселого смеха. Как будто им всем было наплевать на то, что их королева находится на пороге смерти.
Нет, смотреть на них было выше ее сил!
— Боже мой, как это все случилось? — спросила она надтреснутым голосом, когда Карл вернулся в опочивальню.