Леди Кассия стояла к нему спиной. У нее был стройный, изящный стан. На ней было строгое, без всяких украшений, черное платье. Значит, она решила придерживаться общепринятых правил приличия и носить траур, не обращая внимания на то, что ее саму обвиняют в убийстве родного отца. Рольф обратил внимание на то, что и весь дом оформлен соответствующим образом: черный креп на окнах и на зеркалах.
У леди Кассии были роскошные вьющиеся каштановые волосы, подвязанные на затылке черной ленточкой. Они свободными волнами струились по спине и почти доходили до ее узкой талий.
Видимо, она почувствовала, что кто-то стоят у нее за спиной, так как сказала, не оборачиваясь:
— Линетт, передай, пожалуйста, Кигману, что нам нужны еще ящики для оставшихся книг. Те, что он принес раньше, я уже заполнила, а книг осталось еще столько же и даже больше. Господи, с каким облегчением я вздохну, когда мы наконец избавимся от всего этого хлама, который только пыль собирает. А когда закончим здесь, поднимемся наверх и упакуем платья лорда Сигрейва для передачи в богадельню в Брайдвэл.
У нее был очень нежный, но твердый голос. Голос уверенной в себе женщины. Рольф продолжал сохранять молчание.
— Линетт, ты слышала, что я тебе сказала? Рольф не ответил, желая по мере возможности оттянуть свое разоблачение. Кассия резко обернулась. Казалось, она совершенно не удивилась, увидев у себя в доме незнакомого мужчину.
— Прошу прощения, сэр, — сказала она, ухватившись для равновесия за пустую книжную полку, — но могу я узнать, кто пустил вас в дом?
На этот раз Рольф задержался с ответом уже не по своей воле. У него просто захватило дух, когда он увидел ее лицо.
Рольф и не знал, что на свете бывают такие красавицы. Даже при тусклом утреннем свете, в окружении поднятой от книг пыли, которая туманом висела в воздухе, он сумел рассмотреть ее и понял, что именно из-за таких женщин затеваются войны. Перед ним стояла сказочная Елена Прекрасная. В первую минуту у него пропал дар речи, он забыл, как и зачем здесь оказался. Его охватило безумное желание. Захотелось увидеть ее обнаженной, заключить в свои объятия, запустить пальцы в ее роскошные волосы, зарыться лицом в ее груди. В последний раз подобное чувство к женщине охватывало его уже довольно давно. Когда еще была Дафни. Но леди Кассия… Дант не соврал ни в одном своем слове о ней. Да, это была опасная и вместе с тем удивительно притягательная женщина. Красота ее была достойна поэмы. Безупречная во всем. Воистину образец аристократизма и изящества.
И вполне возможно, убийца.