— Эви, я прошу тебя уйти. Не хочу, чтобы ты снова увидела меня, когда я… в таком состоянии. Я не хочу делать тебе больно.
— Мне тогда не было больно, Тайлер. Скажи, что с тобой? Только не молчи!
Руки Эви скользнули по его рубашке, и у нее вдруг мелькнула в голове дерзкая мысль зубами расстегнуть ее. Ей хотелось, чтобы он обнажил перед ней душу, но сначала она решила обнажить его тело.
— Что ты хочешь, чтобы я тебе сказал? Ведь ты все видела сама. Я убийца, Эви. Я лишаю людей жизни, и, как ты заметила, получается это у меня очень ловко. Потому что я с самого раннего детства дружил с винтовкой. Бен говорит, что у кого-то есть талант к сочинительству, к рисованию или к верховой езде. У меня талант к убийству. Я был самым младшим в семье, но уже в десятилетнем возрасте стрелял лучше своих братьев. Забавлялся тем, что сбивал с ветки персики, а Бен собирал их. Потом я вырос, пошел на войну и стал убивать людей.
Эви отыскала ртом пуговицу. Она рванула ее и почувствовала на губах соленый вкус его кожи. Дрожь прокатилась по всему телу Тайлера, когда она поцеловала его там, но он не двинулся с места.
— Но ты же говорил, что почти всю войну просидел в тюрьме. — Эви твердо решила добиться того, чтобы он поделился с ней своей болью. Все равно как: лаской или расспросами.
Она начала нежно покусывать его шею.
Тайлеру следовало оттолкнуть ее от себя, пока еще не стало поздно, но тепло, проникавшее в него вместе с ее поцелуями, согревало застывшую кровь, и он уже не мог лишить себя этого тепла. Женщина способна утешить мужчину в тяжелую для него минуту. Тайлер привык утешаться подобным образом и хорошо знал, как сильно это помогает. Наконец, он испытывал мучительное желание. Он хотел Эви, но все повторял себе: нет, нельзя.
Тайлер напрягся, дожидаясь, когда она сама все поймет и отойдет от него на безопасное расстояние.
— Верно, но меня посадили туда лишь после того, как я положил целый взвод северян, пленивших моего брата. Я прятался в скалах, и враги не могли меня достать. А я просто выбирал их себе в жертвы одного за другим. Им некуда было деваться, и я убил человек десять, прежде чем у меня кончились патроны. Но это не помогло мне освободить Майкла. Он умер в тюрьме, так что я ровным счетом ничего не добился своей стрельбой. А потом случайно познакомился с родным братом одного из северян, которого я убил позже. Он был такой же, как мой Майкл. Мы могли бы даже стать друзьями, не будь на нем синего мундира. Ты понимаешь, что я убийца, Эви?
— Нет, и не хочу ничего понимать. Ты пошел на это ради спасения своего брата. В чем ты себя обвиняешь?