Эви не понравился его тон. Она вообще жалела о том, что оказалась здесь. Устремив раздраженный взгляд в спину адвоката, который, сидя на корточках, подбрасывал в огонь растопку, она резко развернулась на каблуках и решительным шагом направилась в спальню.
Через несколько мгновений за спиной у Хэйла громко хлопнула дверь и послышался звук задвигаемого засова. Он оглянулся, но на лице его было отнюдь не разочарование — он самодовольно улыбался.
Тайлер привязал лошадь у заднего крыльца адвокатской конторы и бросился вверх по лестнице. То, что с детьми все закончилось хорошо, его успокаивало, но этому чертову Хэйлу Тайлер не доверял.
Как и в первое посещение, дверь его кабинета оказалась незапертой. На этот раз Тайлеру не нужен был свет. Он сразу бросился к столу и, приподняв тяжелую книгу записей, выдернул из-под нее интересующую его бумагу, сложил вдвое и сунул к себе в карман. Забрав со стола остальные документы, он подошел к окну и мельком пробежал их глазами, надеясь, что они тоже имеют какое-то отношение к Эви.
При тусклом освещении разобрать почерк было очень трудно. Так и не разобравшись толком в документах, Тайлер все равно рассовал их по карманам. Он теперь знал, что документы, с которыми Хэйл работал в последнее время, находились у него под рукой. Если он невиновен, то, конечно, устроит дикий скандал из-за их пропажи, но Тайлер сильно сомневался в его невиновности. Бумаги эти он захватил на всякий случай, надеясь, что в них могут оказаться улики против Хэйла. «Если это подтвердится, то он, конечно, будет молчать».
В тот день, когда он устроил перестрелку с бандитами, лежа на крыше гостиницы, Тайлер стал свидетелем того, как в кабинете у адвоката рылись какие-то люди. Один из них до сих пор залечивал полученное ранение, а вторым, как подозревал Тайлер, был Том, который сейчас сидел в салуне и пил, оплакивая свои карточные неудачи. Это были единственные сообщники адвоката, которых он знал. И Тайлер решил их немного потрясти.
Над крышами домов уже занимался рассвет, когда Тайлер выехал из города, изо всех сил нахлестывая лошадь. Два допроса, которые он устроил ночью, принесли свои плоды: он получил необходимую информацию, но она породила в его душе сильный страх. Давно Тайлер не испытывал такого ужаса. Сердце в груди билось так, что, казалось, сейчас выпрыгнет, в висках стучала кровь.
«Сейчас все иначе, — убеждал он себя. — Я теперь мужчина, а не зеленый напуганный юнец. Война давно закончилась, а противостоит мне всего лишь один алчный адвокатишка».
Но эти мысли как-то не успокаивали, и Тайлер знал почему. Потому что он боялся не за себя, а за Эви. И с каждой минутой осознавал это все четче. Тайлер не хотел терять ее. Последние две недели без нее он прожил как в тюрьме у янки: в душе и вокруг была одна пустота, безнадежный вакуум. Тайлеру казалось, что оп еще во время войны убил в себе все чувства, так что же сейчас заставляло его сердце биться столь часто? Уж во всяком случае, никак не трезвый расчет и не логика.