Уйдя с палубы, заполненной пассажирами, собиравшимися сойти на берег, Тайлер обнял Мариэллен и наклонился к ее нежным губам. Грудь ее тесно соприкоснулась с его грудью, руки удобно обхватили ее узкую талию. Трепетные губы как будто источали дивный нектар, и Тайлер жадно припал к этому источнику. Прошла, наверное, минута, прежде чем Эви, опомнившись, оттолкнула его.
— Как вы смеете ко мне прикасаться! — Я, между прочим, как раз для того вас и нанимала, чтобы вы оберегали меня от мужских домогательств! Если вы не в состоянии держать себя в руках, сэр, нам лучше расстаться. Вы можете сойти на берег прямо здесь, в Новом Орлеане, а мы с братом отправимся дальше без вас.
С этими словами Эви вновь упорхнула на палубу. Тайлер, чертыхаясь, последовал за ней.
— Проклятие, Дэниел, если ты не будешь следить за тем, чтобы она сидела у себя в каюте под замком, я сам позабочусь об этом! — крикнул он, когда юноша внезапно возник перед его глазами.
Дэниел оглянулся на удаляющуюся сестру и вновь обернулся к этому самоуверенному картежному игроку:
— Если бы я мог посадить ее под замок, мы не были бы сейчас на этом пароходе. И потом, это ваша работа.
— Отлично, но если что — не обессудь! — раздраженно буркнул Тайлер и бросился догонять Эви.
Через минуту он уже тащил ее в каюту. Девушка отчаянно сопротивлялась, но где ей было тягаться со своим телохранителем! Когда они добрались до места, Тайлер оглушительно захлопнул дверь и прижал Эви к стене.
— Пришла самая пора еще раз поговорить, мисс Пейтон.
Эви прикусила язык, отчаянно пытаясь справиться с яростью и страхом, охватившими ее. Тайлер буравил ее горящими глазами, и оставалось надеяться только на то, что он не заметит ее волнения. Но как унять дрожь во всем теле?..
Если честно, ей очень хотелось, чтобы Тайлер обнял и крепко прижал ее к себе. Ей хотелось выплакаться у него на груди. Она даже не сопротивлялась, когда он накануне поцеловал ее, ибо отчаянно нуждалась в утешении. Впрочем, вскоре она поняла, что у него на уме совсем другое.
Вся напружинившись, Эви бросила на него гневный взгляд. Она давно научилась прятать от посторонних свои женские слабости — тот же страх, к примеру, — ибо в противном случае они неизменно пользовались этим. Тогда, на трапе, ее охватил настоящий ужас, но она не собиралась сейчас признаваться в этом Тайлеру. Глаза его горели, но, конечно, по другой причине: Эви здорово задела его мужское самолюбие. Но по этому поводу ей было что ему сказать.
— Спасибо, что поспели хоть к шапочному разбору, сэр. Но, признаться, я ждала вас несколько раньше, — проговорила она, выдавив из себя усмешку.