В город Пэйс приехал по причине, не имеющей никакого отношения к Джо, Чарли или Хомеру. По крайне мере сейчас. Пэйс отвел лошадь в закуток, где никто не мог ее увидеть, привязал там и скользнул в ближайший переулок.
Старик, живший в последней хижине на самой окраине города, был такой дряхлый, согбенный и седой, что не представлял для работорговца никакого интереса. После смерти хозяина он получил вольную, но дядюшке Джэз; свобода уже не доставляла никакого удовольствия. Он едва сводил концы с концами, подстригая тех, кто был слишком беден, чтобы пользоваться услугами городского брадобрея, но душа его снискала пищу путем стараний, о которых знали очень немногие.
Пэйс был одним из них. Как только он подошел к порогу лачуги, дядюшка Джэз, распахнув дверь, поспешно втащил его внутрь, прежде чем кто-либо успел заметить приход юноши.
– Глупый парень, – пробормотал старик, возвращаясь к очагу с тарелкой яичницы с ветчиной. – Тебе незачем сюда являться, когда повсюду рыщут эти молодчики.
Он окинул проницательным взглядом из-под кустистых седых бровей разбитое лицо Пэйса.
– Не иначе как досталось вчера вечером.
Пэйс, не обращая внимания на его ворчание, сказал:
– У меня двое на очереди сегодня в ночь. Джош позаботится об ищейках. А как насчет Хауэрда?
Джэз покачал седой головой и неодобрительно поцокал языком:
– Ты уже очень многих перебросил из здешней округи, за тобой следят. Дело опасное.
Пэйс в отчаянии сжал кулаки.
– Знаю, но я не могу допустить, чтобы они здесь оставались. Вчера Чарли и его парни изнасиловали Тесси. Не могу я оставить ее здесь, чтобы все снова повторилось.
Глаза под набрякшими веками затуманились печалью. Старик глядел вдаль, словно ничего не видя перед собой.
– Все идет своим чередом. И Тесси к этому привыкнет, как привыкла ее мать.
Пэйс едва не взорвался от ярости:
– Ты хочешь сказать, что она должна остаться? Да ты за кого? Да они убьют ее!
Старик опять цокнул языком и все тем же затуманенным взглядом следил, как юноша в ярости мерит шагами узкую комнатенку.
– Не она первая, не она последняя. Дай срок, парень, ты сам в этом убедишься. Не можешь ты изменить систему, спасая людей поодиночке. Нет, ты узнай все науки в твоем чудном колледже, а потом поезжай к президенту и расскажи ему, что у нас здесь творится. Пусть он законы переменит. Тогда ты поможешь не одному, а многим. А сейчас единственное, что мы можем, так это помочь случайным беглецам, которые к нам приходят, а ты обижаешь пришлых только потому, что думаешь больше о себе и помогаешь тем, кого хорошо знаешь.