Дора еще не закончила кормить девочку, когда раздался топот двух пар башмаков у входной двери. Дора аккуратно поправила шаль и уселась на диване поудобнее.
Дверь гостиной отворилась. Даже не глядя, Дора знала, что на пороге стоит Пэйс. За ним виднелся Билли Джон. Оба вежливо остановились в дверях. Билли Джон что-то пробормотал насчет того, что поднимется наверх посмотреть, как там детишки, и его башмаки застучали по лестнице. Пэйс остался и терпеливо ждал, пока жена кончит кормить. Его недавно выглаженная рубашка была испачкана, один рукав разорван по шву и свисал с плеча. Волосы упали на лоб, на щеках была кровь, но, видимо, чужая. Однако в глазах не было торжества, а лишь выражение мертвенной пустоты, которое появилось у него после возвращения с войны. Одно время Дора думала, что оно уже в прошлом. Она ошибалась.
– Если ты уже заканчиваешь, я подгоню экипаж, – натянуто сказал он. Дора кивнула и с нескрываемой грустью посмотрела ему вслед. Салли поагукала младенцу, но ничего не говорила, пока Дора застегивала лиф и собиралась уходить. Потом взяла у нее ребенка и сказала:
– Тебе необходимо кое о чем знать, Дора. Застегивая последние пуговицы, та с удивлением посмотрела на Салли. Хозяйка лавки передала ей Фрэнсис.
– Билли Джон говорит, что у Джо Митчелла имеются документы почти на каждый земельный участок от реки до железной дороги.
Дора смотрела, ничего не понимая. Салли огорченно взглянула на нее:
– Ты ни разу не видела карту? Ваша с Пэйсом усадьба и твоя ферма расположены как раз посередине этого участка.
До Доры сразу дошел смысл услышанного, но она подумала, что, когда будет время, надо все как следует осмыслить, а пока что у нее одна-единственная цель и забота – избавить Пэйса от этого ужасного скорбного взгляда.
Тщетны мечты, и надежды напрасны,
Но если стремишься стать,
Помни, свершений не будет прекрасных,
Коль не умеешь мечтать.
Летиция Элизабет Лэндон
По дороге домой Дора не позволила себе никаких упреков, но Пэйс воспринял ее молчание как неодобрение. Он знал, что Дора не станет его пилить или читать нотации, но ее молчание говорило само за себя. Он понимал, что она думает о нем, но не мог стать таким, каким жена хотела его видеть. Дора знала, за кого выходит замуж. Он дал ей свое имя, ребенок родился в законном браке, а большего она не должна ожидать или требовать.
Но, черт побери, ведь жена ничего и не просила. Дора никогда ни о чем не просила. Она только смотрела на него большими голубыми глазами, и Пэйс чувствовал себя или героем, или ничтожеством. В данную минуту скорее последним. Уж лучше бы она кричала на него. С этим бы он справился.