– Ты почему, черт побери, не сообщил, что вернулся? Джексон ухмыльнулся и огромной ручищей задрал подбородок Пэйса с такой силой, что тому пришлось его отпустить из опасения, как бы не сломать себе шею.
– Вы хотите, чтобы я оставил у парадного визитную карточку? – язвительно спросил Джексон.
Пэйс шлепнул его по руке.
– Ты свободный человек. Ты имеешь на это право. Но, черт возьми, что ты здесь делаешь?
Ухмылка сошла с лица Джексона, и он кивнул на смеющихся, болтающих служанок.
– Потом расскажу. Слышал, что вы поженились.
Все с тем же выражением лица Пэйс хлопнул Джексона по спине и подтолкнул к галерее, ведущей в дом.
– Идем к Доре. Она будет рада тебя видеть. Входи, я ее позову.
Джексон заупрямился:
– Мне нельзя туда входить. Обстоятельства не настолько еще переменились. Хотите поговорить – давайте здесь.
Но Пэйс дал ему такого тумака, что чуть не сбил с ног.
– Заткнись, Джексон. Это мой дом, и я приглашаю кого хочу.
Джексон замолчал, но пребывал в смущении, пока шел по освещенной солнцем галерее, где теснились горшки с геранью, а также не уместившиеся на кухне тарелки, чашки, кружки. Очутившись в элегантной столовой с полированным обеденным столом и канделябрами, он подался назад и едва не наступил Пэйсу на ноги.
– Мне здесь не место, – пробормотал он, – пойду подожду на крыльце.
– Ты жил в доме у Доры, – напомнил Пэйс, подталкивая его в нужном направлении. – Почему же теперь не можешь войти в мой дом?
Оказавшись в парадной гостиной, Джексон критически оглядел дорогие ковры, потом перевел взгляд на хрустальные светильники, бросавшие блики на полированные столики.
– У Доры не было всех этих побрякушек. Вы же не впустите сюда быков.
Пэйс фыркнул точно так же, как это делала его мать.
– Видел бы ты этот дом, когда мы с Чарли подрались. Босиком здесь пройти было нельзя. Битое стекло до сих пор находят.
Джексон вроде бы согласился, но отказался сесть на вышитый диван, пока Пэйс звал Дору. Он стоял посреди нарядной гостиной и вертел в больших черных руках потертую фетровую шляпу.
Однако Джексон забыл о своем смущении, когда Дора сбежала с лестницы, обняла и чмокнула его в щеку. Пэйс понимал, что Джексон не столько смутился, сколько был поражен такой встречей. В палевом воскресном платье и пышных юбках, Дора со своими локонами была совсем непохожа на ту строгую серенькую квакершу, которую Джексон видел в последний раз. Может быть, замужество не так уж ей не к лицу, как иногда могло показаться.
– Ты жив! Невредим! Слава Богу, Джексон. Я очень беспокоилась. В газете ничего не писали про ваш полк. Я не знала, что и думать.