Девушка гнала повозку по дороге со всей возможной скоростью, не привлекая ничьего внимания. Она не первый раз ехала этим путем. Женщины, которые помнили матушку Элизабет, теперь иногда обращались за помощью к Доре. У нее, конечно, не было ни такого опыта, Ни познаний, как у приемной матери, но она умела ухаживать за больными, и это все-таки лучше, чем ничего.
Дора направила повозку на восток. Если бы она все трезво взвесила, то, вряд ли бы выбрала это направление. И река, и город находились к западу и югу от нее, и это были самые опасные места. Но внутреннее чутье подсказало ей, что надо свернуть на восток.
Разумеется, армия Пэйса стояла в Лексингтоне ил Цинциннати. И он приедет именно с востока. А это значит, что ее инстинктивное ощущение не так уж необоснованно.
Боль в боку напоминала колотье. Больше всего ее мучило страшное беспокойство, а также ощущение какой-то ужасающей ошибки. Она попыталась заставить лошадь прибавить шагу, молясь про себя, чтобы успеть туда, куда нужно, вовремя.
Если бы кто-нибудь ее сейчас видел, то решил бы, что она безумна. В сырую, холодную декабрьскую ночь, в развевающемся по ветру плаще, понукающая лошадь, держа вожжи в закоченевших от страха руках, Дора ехала в неизвестность без всяких разумных причин. Она почти убедила себя, что спятила. Но Свет был сильнее, хотя в ее случае слово «свет» не очень подходило. Дора видела только кромешную тьму. Дернув вожжами, девушка направила лошадь по более узкой дороге.
Там, немного проехав вперед, около батлеровского пастбища, в лощине, Дора поставила лошадь между деревьями и слетела чуть не кубарем с повозки. Облака закрыли луну, и ночь была черная, хоть глаз выколи. Деревья, росшие вдоль изгороди, укрывали дорогу еще большей тенью. Дора не видела ничего, что подтвердило бы правильность ее выбора.
Где-то вдали заржала лошадь и взвыла собака. Дрожь пробежала у девушки по спине. Сердце ушло в пятки. Она уже знала, что сейчас увидит. Пэйс не способен, как все люди, просто приехать домой на Рождество, чтобы повеселиться.
– Я не собираюсь рыскать в сорняках, Пэйс Николлз. Сам вылезай, пока ищейки тебя не нашли.
Высокая тень с трудом приподнялась из трав, которыми поросла лощина. Широкие плечи как-то странно ссутулились. И Дора тревожно вскрикнула:
– Ты ранен, в тебя стреляли!
Пэйс ничего не ответил. Он вытащил из лощины еще человеческую фигуру, потоньше и поменьше, и толкнул ее к дороге, где стояла Дора.
– Увези ее, Дора, и поскорей!
Время качнулось и остановилось. Она оледенела от страха. Пэйс ранен. Ему нужна помощь врача. Она не сможет оставить его здесь, в добычу ищейкам и охотникам за рабами. И повозка вряд ли выдержит двоих. Но не может она оставить и обезумевшую от страха черную девочку, закутанную в рваную шаль и дрожащую от холода на дороге. Если они настигнут повозку с Пэйсом и девочкой, его бросят в тюрьму и жестоко оштрафуют.