Я скрестила руки на груди и смерила Уолтера вызывающим взглядом. Это его не смутило, и я перешла в словесную атаку:
– Что с вами такое, а? Адвокат вы или не адвокат, в конце концов? Чем больше исков вы для меня подадите, тем больше заработаете денег. Так в чем проблема?
– Возможно, в том, что деньги – это еще не все.
– Деньги – это все, – заявила я цинично. – Первая и последняя инстанция, в особенности для адвоката.
Лицо Уолтера впервые на моей памяти заметно потемнело.
– Не поймите меня превратно, Ванда. Как и любой другой, я обращаю в наличные чеки, которые получаю от клиентов. Но иногда… – Он склонился ко мне с улыбкой, но улыбка не стерла с его лица тень раздражения. – Иногда не столько хочется заработать, сколько исправить допущенную несправедливость. Думаю, найдется еще, по крайней мере, пара адвокатов, которые со мной согласятся.
Я опешила, выслушивая эту напыщенную тираду, а когда Бриггс уселся на стуле поудобнее, с видом почти откровенного самодовольства, не выдержала. Пусть не думает, что имеет дело с глупой гусыней! Я на такие финты не покупаюсь!
– В смысле, у вас раздвоение личности? Пардон, даже растроение!
– А это как вам больше нравится. Я уже успел понять, что все ваши мысли безнадежно пропитаны уксусом.
– Ах вот как, ответный выпад! Зато ваша политкорректность не так безнадежна, как мне показалось при первой встрече.
– Приходится как-то приспосабливаться к своему окружению.
Я заметила, что Бриггс больше не раздражен, да и сама перестала злиться. На такую улыбку хотелось ответить своей, столь же искренней. Все-таки он был очень необычным, этот Уолтер Бриггс, непохожим ни на кого из адвокатов, с которыми мне приходилось сталкиваться, – да что там, непохожим вообще ни на кого из мужиков! Я была всерьез заинтригована и уже ощущала пресловутый трепет, который в моем случае вел к одним лишь неприятностям. Но, даже зная это, я не могла запретить своему взгляду потеплеть.
Подошла официантка. Вот она ничем не отличалась от других своих коллег, может, только количеством изведенного на прическу осветлителя. Волосы от этого приобрели настолько искусственный, даже какой-то неистребимый вид, что невольно думалось: упади вдруг на Хейстингс ядерная бомба, спасатели найдут только выжженную пустыню и посреди нее – платиновый скальп.
Это позволило мне отвлечься от собеседника.
– Будете что-нибудь пить?
– Буду, – твердо ответила я. – Виски и отдельно воду со льдом. Я с бодуна, понимаете?
Она понимала, и даже очень, потому что сочувственно хмыкнула.
– Я бы рада, милочка, но у нас до полудня не отпускают.