– Рад знакомству. Хотите курицу?
– Нет, нет…
– Фрукты? Коньяк?
– Нет, благодарю…
– Тогда возьмите хотя бы несколько роз.
– Вы очень любезны, но по уставу запрещается патрулировать с розой вместо резиновой дубинки.
– Так-так. Красного вина вы, конечно, тоже не пьете, хотя почему-то вышли вон оттуда, из бистро…
– Я тоже хотел бы узнать, почему вы решили из своего роскошного ленча устроить публичное представление?
Горчев посмотрел на него с некоторым сомнением:
– Скажите, этот город все еще принадлежит французской республике?
– Да.
– Тогда все в порядке, – констатировал матрос и надкусил курицу. – Помнится, я слышал, что здесь во время одной революции провозгласили определенные человеческие права. – И заглотил половину куриной ножки. Полицейский чесал затылок. Ему вспомнилось, как два года назад шведский пробочный магнат, переодетый ковбоем, продавал конфеты на бульваре Англез. Полицейского, который его задержал с грубоватой профессиональной простотой, перевели тогда на маяк в рыбачьей гавани и навсегда отстранили от внутренней службы.
– Разве не удобнее там, в ресторане?
– Меня оттуда выгнали.
Со всех сторон гудели автомобильные сирены, ибо зевак собралось чуть не тысяча.
Однако посыльному удалось протиснуться. Он принес грибовидный желтый солнечный зонт и весьма удачно прикрепил его к скамье.
– Очень тяжелый зонт, – проговорил, задыхаясь, господин Ванек.
– Очень признателен, господин Ванек, – ответил чудаковатый матрос, протягивая очередную тысячную банкноту.
– Я это заслужил, будьте уверены. Таскать тяжести по такой жаре… – И, поскольку солнце ярко светило, раскрыл господин Ванек зонт пошире и стал выглядеть не комически, а прямо устрашающе.
– Позвольте отрекомендоваться: Марвьё секретарь отеля, – послышалось вблизи.
– Не ко мне, – Горчев вставил монокль, представлявший собой, впрочем, только пустой ободок. – Я, как видите, завтракаю.
Секретарь обратился к господину Ванеку, который в данный момент выплюнул зубочистку:
– Доложите обо мне, пожалуйста.
– Как вас зовут и по какому делу желаете подойти к скамье? – спросил Ванек сугубо официальным тоном. Горчев продолжал завтракать и глазеть по сторонам.
– Доложите, что я Марвьё секретарь.
– Ошибаетесь. Секретарь здесь я. Ладно, хотя вы и не одеты для аудиенции, попытаюсь вас представить. Господин генеральный директор строг насчет этикета.
Ванек положил руку на плечо Горчева:
– Послушайте, здесь некий Марвьё.
– Пусть подойдет.
Толпа меж тем перевалила за тысячу, и полицейский выстраивал ряды, чтобы пропустить автотранспорт.
– Что вы хотите, любезный Марвьё?