Она не заплачет! Что за глупости! Разумеется, не заплачет. Он оставлял ее прежде, оставляет и теперь. Она, Шарлотта, предвидела это с самого его появления в бальном зале.
– Я еду в Лондон. У меня там дела. И в Эдинбург.
– Ах вот как! – Шарлотта ухватилась за дверной косяк и сумела выдавить улыбку. Достаточно ли безразлично она говорит? Для него она всего лишь хозяйка постоялого двора, да и то не очень гостеприимная. Какое имеет значение, что в быстротечные ночные часы они занимались любовью?! А теперь – что же? – теперь это не имеет никакого значения?
– Я вернусь через неделю. Может быть, через две.
– Ты уверен, что вернешься? – Вот наконец действительно важный вопрос! А этот негодяй улыбается! – Разве нельзя решить твое дело в письме?
– Боюсь, что нет. Кое-какие вопросы требуют моего присутствия.
– Ты мог бы послать Мэтью, – сказала Шарлотта, чувствуя, что ведет себя как школьница, которая боится расстаться с матерью.
– Некоторые вещи могу сделать только я сам.
– Ты правда вернешься? – Шарлотта расправила плечи и бесстрашно посмотрела ему в лицо. Пусть видит – она не боится его ответа и способна выдержать все, что угодно. Выдержала раньше, выдержит и сейчас. Но прежде он не целовал ее так нежно, не увлекал в постель с мягкостью, какой она от него вовсе не ожидала. И не доставлял ей такого удовольствия.
Она просто дура, если позволяет телу брать верх над разумом!
– Душа моя, – начал он и потянулся, чтобы взять ее за руку. Шарлотта с трудом отлепила пальцы от дверного косяка и очень удивилась, когда он наклонил голову и поцеловал ее пальцы. – У тебя нет причин доверять мне, Шарлотта, но я все равно прошу верить мне. У меня очень срочные дела, иначе я ни за что бы не уехал. Но я обещаю, что вернусь.
– Если пойдет снег, дороги станут непроезжими.
– Я найду способ добраться, – заверил он.
– Карета может увязнуть.
– Как ты помнишь, мы с тобой уже справлялись с этой проблемой.
– Тогда будь осторожен, – наконец произнесла она, отнимая у него свою руку.
– И ты – тоже. Я оставляю здесь Мэтью. Он будет тебе помогать. Мэтью у нас разносторонне одаренный господин.
Но Мэтью все-таки не Джордж. И очень глупо с ее стороны уже начинать скучать по нему.
– А ты не думаешь, что он просто играет роль залога твоей чести? Гарантии, что ты вернешься?
– Я должен вернуться. У тебя есть кое-что, весьма ценное для меня.
Шарлотта отшатнулась.
– У меня нет ничего твоего, Джордж!
Он улыбнулся:
– Еще будет.
Поклонился и пошел по коридору. Мэтью двинулся следом, а Шарлотта еще долго стояла в дверях и смотрела в спину мужа.