– Дорогая Элинор так мне помогла, – заявила одна из женщин.
Шарлотта бросила на нее внимательный взгляд. Четырех дам она знала. Остальных ей представили по дороге из часовни в гостиную. Барбара? Беатрис? Шарлотта помнила, что имя дамы в белой шляпке начинается с буквы Б.
Как неприятно, что память изменила ей как раз в эту минуту!
– Полагаю, что в свое время дорогая Элинор помогла каждой из нас. Позор, что подобное невежество так долго процветало в нашей стране! – произнесла еще одна незнакомка с узким лицом и в очках с толстыми стеклами на широкой зеленой ленте, которая крепилась у нее на груди. Маргарет! Отлично, что Шарлотте удалось вспомнить хотя бы это имя.
– Дорогая, я думаю, нам лучше начать наше заседание, – произнесла леди Элинор. – Или вы хотите отложить его на вечер? Уверена, мы сумеем найти что-нибудь или кого-нибудь, кто сумеет помочь нам провести время.
– Лучше сейчас, – быстро отозвалась Шарлотта и невольно задумалась, узнают ли когда-нибудь ее лакеи, чем она пожертвовала ради того, чтобы защитить их от «Просветительского общества».
Одна из дам поднялась и прошла к двери гостиной – тяжелой, дубовой, с резной декоративной каймой. Дверь осталась от прежнего убранства замка. Когда Шарлотта впервые появилась в Балфурине, эта комната была нетронутой. Новая хозяйка переделала ее: прорубила в толстых стенах еще три окна, увеличила камин, перестроила трубу. Теперь в гостиной в любое время года могли с удобствами разместиться не менее дюжины гостей.
– Она запирается? – спросила женщина.
Шарлотта покачала головой:
– Нас никто не побеспокоит.
Тем не менее одна из дам уселась прямо напротив двери, словно намереваясь силой взгляда не впустить никого в комнату.
У Шарлотты вспотели ладони. Дурной знак.
Леди Элинор сунула руку в просторный саквояж, вынула оттуда стопку бумаги и передала ее даме слева.
– Гортензия, дорогая, возьмите, пожалуйста, два листа, остальные передайте дальше, – сказала она.
Шарлотта сидела справа от леди Элинор, а потому получила листки последней. Бросив взгляд на карандашный рисунок, она резко прижала его к груди. Надо сказать, что испугалась она одна. Остальные дамы либо вздыхали, либо улыбались, а некоторые даже комментировали размеры изображенного предмета.
Шарлотта прикрыла глаза, словно хотела исчезнуть из помещения, оказаться не в гостиной Балфурина, а в одной из классных комнат, сделать вид, что хихиканье исходит не от восьми матрон, а от стайки школьниц в дальней части класса.
– Этот рисунок я получила от своего друга, врача. Могу вас заверить, что с анатомической точки зрения он очень точен. Чтобы освоить искусство любви, прежде следует погрузиться в науку.