Стоя на нижней площадке лестницы, он поднял обе руки в знак согласия.
– Сдаюсь. Ты просто демонстрируешь горское гостеприимство.
– Шотландия тут ни при чем, – резким тоном возразила она. – Я всего-навсего пытаюсь быть вежливой.
– Значит, я зануда. Прости.
Шарлотта еще раз кивнула, и Диксон не смог сдержать улыбки.
– Если ты попросишь кухарку, чтобы она не убирала еду, я поем, когда вернусь.
Шарлотта удивилась:
– Куда ты идешь?
– Мне нужно кое-что сделать. Скажем, кое-кого повидать.
Лицо Шарлотты застыло. Диксон тоже перестал улыбаться.
– Не возлюбленную, Шарлотта. И не служанку. Насколько я знаю, у меня нет в замке знакомых женщин.
Шарлотта отступила в сторону, плотнее кутаясь в шаль, словно в поисках защиты. Если ей угодно прятаться от него, зачем она надела платье с таким вырезом? Диксону вдруг захотелось повыше натянуть эту шаль и спрятать ее шею от слишком нескромных глаз, в том числе его собственных.
Маскарад затянулся. Маска прирастает к лицу. Еще несколько дней, и он сам поверит, что он и есть Джордж. Он не должен испытывать к ней никаких эмоций – ни сочувствия, ни ревности, ни желания защитить. У него нет права касаться ее шеи успокаивающим движением. Нет права дотронуться до ткани рукава, пробуя на ощупь мягкий шелк. Нет права взять ее за руку, чтобы рассмотреть точеную форму локтя, запястья, кисти. Диксон стоял достаточно близко, чувствуя, как обволакивает его облако согретых ее телом духов.
Он резко повернулся и, не сказав больше ни слова, пошел к дверям. Может быть, лучше совсем не разговаривать с Шарлогтой? После каждого разговора у него возникали все новые вопросы, в душе разгоралось нездоровое любопытство. Оказываясь рядом с ней, он чувствовал, как все больше втягивается в роль, предназначенную ему обстоятельствами, как теряет собственную индивидуальность.
Он здесь всего два дня и уже не может беспристрастно смотреть на эту женщину.
– Ты так и не сказал, куда идешь, – произнесла Шарлотта за спиной у Диксона.
– И правда, не сказал, – не оборачиваясь, отвечал он намеренно грубым тоном и закрыл за собой дверь, надеясь, что она не пойдет следом. Отойдя на приличное расстояние, Диксон все же оглянулся на Балфурин и удивился разочарованию, которое вдруг почувствовал.
* * *
Шарлотта смотрела на захлопнувшуюся дверь, как будто ушедший мужчина ее ударил. Отлично. Он желает быть загадочным. То есть возвращается к прежним манерам. Во время поездки ей на мгновение показалось, у них есть возможность… Возможность чего? Надежды? Он никогда не подавал ей надежды. Ни разу не сказал, что вернулся домой, чтобы остаться. Извинился за свое поведение, это да. Но разве одних извинений достаточно?