Итак, у него есть жена. И дочь.
Интересно, можно умереть от зависти? Или сожалений? Вполне, если судить по тугому узлу, который завязался у нее в желудке. Закрыв глаза, Жанна тщетно пыталась не думать о Дугласе.
У Дугласа есть жена и ребенок.
Она не могла не гадать, как они живут. Любят ли друг друга? Что за женщина его жена? Обещал ли он ей, что будет любить ее вечно, что бы ни случилось? Если да, то он куда более постоянен по отношению к своей жене, чем когда-то был к ней.
Она ненавидела Дугласа за это постоянство. Где он был, когда она нуждалась в нем?
Дверь отворилась. Жанна обернулась, ожидая увидеть Дэвиса, но вместо него на пороге появился Роберт Хартли. Время назначенной встречи еще не наступило, к тому же она не думала, что он придет в классную комнату.
Отойдя от окна, Жанна принялась собирать книги и прочие принадлежности, которые они с Дэвисом использовали во время занятий.
— Вы слишком прилежны, Жанна, — заметил Хартли, прислонившись к косяку двери и наблюдая за ней. — За уборку я плачу горничным.
— Я считаю, что аккуратность служит хорошим примером, — возразила Жанна. Хотя ситуация назревала давно, она страшилась предстоящего объяснения. — Ваш сын делает успехи в арифметике.
Хартли пренебрежительно махнул рукой. Жанна подавила вспышку раздражения, продолжая наводить порядок в классной комнате.
— Прислуга хорошо отзывается о вас, — сказал он.
Жанна бросила на него взгляд, не зная, как отнестись к этому замечанию.
— Приятно слышать, сэр. — Она повернулась спиной к Хартли, молясь, чтобы он понял намек и ушел.
Вместо этого он подошел ближе:
— Вы действительно хотите оттолкнуть меня, Жанна?
Предупреждаю, я не из тех, кто легко сдается.
— Что вы имеете в виду? — поинтересовалась она, повернувшись к нему.
Если она рассчитывала смутить его, то напрасно. Хартли улыбнулся, глядя на нее с выражением искренней симпатии, если бы не хищный блеск в глазах.
— У меня есть к вам предложение, — сказал он. — Я обеспечу вас собственным домом, каретой и небольшой рентой. Ничего чрезмерного, конечно, недостаточно, чтобы вы чувствовали себя счастливой. Все, что я прошу в обмен, — это несколько ночей в неделю. По-моему, это куда менее обременительно, чем быть гувернанткой.
— Я предпочла бы сохранить доброе имя, — вежливо отозвалась Жанна. — Положение любовницы, к сожалению, этому не способствует.
— Не все ли равно, что думают люди? — вкрадчиво произнес он. — Такое соглашение было бы выгодным для нас обоих. Неужели общественное мнение так много значит для вас?
Большую часть своей жизни Жанна провела, готовясь занять положение, достойное дочери графа дю Маршана, а последнее десятилетие расплачивалась за то, что позволила себе забыть об этом.