В голове Кэтрин зазвенел тревожный колокольчик. Она в ловушке! Без одежды, абсолютно беспомощная, наедине с мужчиной, с которым ни за что не стала бы даже встречаться. «То есть которому не стала бы доверять», – мысленно уточнила она.
Тем временем Маркус поставил на колени Кэтрин поднос и снял накрывавшую его салфетку.
– У вас два дня и крошки во рту не было. Поешьте, и вы почувствуете прежнюю бодрость.
Кэтрин озадаченно моргнула: Маркус вел себя как сиделка. Он даже собирается кормить ее! Невероятно. Возможно, удар по голове оказался сильнее, чем показалось, и она до сих пор не пришла в сознание? Кэтрин потихоньку ущипнула себя за ногу. Щипок получился довольно болезненным, и она вздрогнула. О Господи! Так это все – реальность? Она едва не застонала от стыда.
– Не волнуйтесь, Кэт. Я быстро поставлю вас на ноги.
– Но почему – вы? – Она не могла скрыть паники, прозвучавшей в ее голосе.
– Вы бы предпочли Тама? – Улыбаясь, Маркус взял с подноса миску. – Он, конечно, весьма искусен в обращении с иголкой и ниткой, но мне почему-то показалось, что я вам больше по душе.
Маркус находился слишком близко, и Кэтрин ощущала аромат его дыхания и отчетливо видела его обнажавшиеся в улыбке белые зубы. «Ну почему он так чертовски туп в этой невозможной ситуации?»
Не в силах больше находиться в неизвестности, Кэтрин выдавила:
– Ведь я – в пансионе, не так ли? – Но ведь Уэдерли был чисто мужским заведением. Впрочем, Кэтрин всегда считала, что намерение оградить возвращающихся с фронта офицеров от низкопробных соблазнов весьма похвально. Однако теперь эта идея показалась ей абсолютно глупой. – Вы принесли меня сюда из переулка?
– Да, – Маркус перестал улыбаться и серьезно добавил: – Я рад, что вы не потеряли память. Травмы головы могут иметь скверные последствия. Вы долгое время не приходили в сознание, я даже начал волноваться. Но теперь, поверьте мне, вы быстро пойдете на поправку.
Проклятье, он снова заговорил тоном сиделки!
Кэтрин в отчаянии осмотрела комнату. Ах, если бы она только могла дотянуться до стоящей в углу сабли и, перерезав горло, избавиться от унижений! Однако к чему этот фарс, она никогда не любила драмы, и теперь уже поздно меняться.
Вот если бы Джаред не уехал в Рэйгейт! Он бы вполне мог сейчас поухаживать за ней вместо этого здоровенного детины, который не вызывал у нее ни малейшего доверия.
– Ну а теперь давайте сядем! – Маркус потянулся к ней, но она в ужасе отпрянула.
– Не смейте… – процедила она сквозь зубы.
– Но до сих пор вы не жаловались на мой уход, – поддразнил ее Маркус.