– Меня зовут Сэм Блейк, – начал он. У него было такое чувство, будто он по доброй воле ступил на зыбучие пески. – Я работаю в отделе спорта в газете «Сан-Антонио трибюн»…
Он не успел договорить фразу до конца, потому что его перебил Морис:
– Кстати, я собирался послать вам письмо по электронной почте. Меня задела субботняя заметка, касающаяся розыгрыша суперкубка. Вы неправильно указали команду, которая должна была выиграть. У меня сложилось впечатление, что вы частенько пишете подобную ерунду. И еще. Почему вы ничего не написали об игре? Почти во всех остальных статьях спортивного раздела ее упоминали.
По правде говоря, Сэму вовсе не хотелось идти на розыгрыш суперкубка. Он и так уже много писал о шести подобных играх и не имел ни малейшего желания делать это еще раз. При написании подобных материалов почему-то принято обращаться к мультимиллионерам-бездельникам с вопросом о том, как им понравилась игра. Как правило, каждый из них считал нужным сказать, что прошедшая игра «потрясла его не меньше, чем получение диплома в колледже». После таких слов других вопросов можно было и не задавать: все становилось ясно.
Впрочем, сейчас неподходящий момент обсуждать его точку зрения, решил Сэм.
– Морис, не забывайте о том, для чего мы здесь собрались, – вмешалась Ада. – Придерживайтесь повестки дня.
Морис что-то недовольно проворчал, а Стелла кивнула, предлагая Сэму продолжить.
– Это мой дядя, Джозеф Дональдсон, – снова заговорил он, – дядя Джо должен подтвердить, что мои намерения относительно Чарли, то есть доктора Гамильтон, совершенно серьезны.
– Вы называете ее Чарли? – переспросила Ирэн. – Как мило!
– Она так представилась, когда мы познакомились, – объяснил Блейк.
– И где же это было? – поинтересовался Уолтер.
Забыв о возможной опасности, Сэм правдиво ответил:
– В баре.
– Я же говорила вам, что от него нельзя ждать ничего хорошего, – заверила присутствующих Ада. – Я никогда не ошибаюсь, когда речь заходит о мужчинах. Вот мой покойный муж, точнее, тот человек, который должен был быть моим покойным мужем…
– Ада, – остановила ее Стелла тоном, каким опытные учительницы обращаются к нашалившим ученикам, – ты же сама недавно призывала придерживаться повестки дня. К тому же я не вижу ничего дурного в том, что люди познакомились в баре. – Она посмотрела на Сэма: – Вы ведь не просто ее там подцепили, правда? Я хочу сказать, что доктор Гамильтон, должно быть, не делала ничего предосудительного.
– К чему говорить о том, что она делала, а что нет, – перебил ее Уолтер. – Только вспомните эту фразу о сексе. Я-то был в каких-нибудь десяти футах от нее, когда она… недвусмысленно высказалась о нем. Вокруг стояла мертвая тишина, и я ясно и четко расслышал ее слова.