Многим был известен старичок коллекционер старинных гравюр И. С. Но мало кто осведомлен, что однажды, находясь в читальном зале библиотеки, он, улучив момент, лезвием безопасной бритвы вырезал из уникальной книги гравированный на меди портрет «Кавалеристдевицы, улана Литовского полка Надежды Андреевны Дуровой». Только глубокая старость, уважение к его исследовательским трудам спасли коллекционера от суда.
Наконец, Савватеев не жена Цезаря, которая должна быть выше подозрений. Хотя сказавший эти слова Кай Юлий Цезарь отлично знал, что его Помпея изменяет ему, и развелся с ней…
КИНОРЕЖИССЕР, КАК ОН ЕСТЬ
Утром после встречи Нового года я проснулся поздно, отдернул занавеску и увидел на стеклах следы бушевавшей ночью вьюги. Она разрисовала окно тонкими снежными узорами. Солнце выплывало на горизонте, окрашивая эти снежные кружева в алые тона.
Я позвонил Золотницким. Когда я услыхал мягкий голос Любы, светлое чувство охватило меня. Словно я очутился в июльском сосновом лесу: чувствовал запах хвои, смолы, грибов и тихий-тихий звон синестеклянных колокольчиков. А надо мной высоко в безоблачном небе парил охваченный пожаром солнца разбойный коршун…
Черт знает что! Не хватало мне влюбиться в жену скрипача, которого я сам и его отец подозревали в преступлении!
Люба сказала, что Андрей Яковлевич ночью не спал и только сейчас, приняв микстуру, задремал. Она просила меня зайти к четырем часам, когда будет доктор…
Я отправился к кинорежиссеру Разумову, в студию научных фильмов. Романа Осиповича еще не было. И я решил дождаться его. В кабинете перелистывал номер «Огонька» оператор Белкин — молодой человек в коричневом замшевом комбинезоне, из-под которого выглядывал расстегнутый воротник пестрой ковбойки. Сперва я подумал, что он опалил себе волосы, брови и ресницы, но, когда присмотрелся, меня поразил их белесый цвет. Белкин оказался словоохотливым парнем, рассказал о последних работах Разумова и, между прочим, пожаловался, что они почти год мучаются с «Кинопортретом» скрипичного мастера Золотницкого. Я заметил, что именно по поводу этого фильма и приехал в студию: пишу очерк о старике, хочу посмотреть кинокадры. Белкин сердито сказал, что фильм еще не смонтирован, а с концовкой и вовсе плохо. Подойдя к столу, он брал куски пленки, смотрел их на свет. Найдя нужный кусок, он вставил его в монтажный столик, подозвал меня и стал протягивать. Я нагнулся к столику и увидел проплывавшие под стеклянным окошечком увеличенные кадры: скрипичную верхнюю деку, гриф, головку — словом, все части скрипки. Это была разобранная белая «Родина», вернее, ее второй вариант. Все детали, а также бруски и дощечки из клена и ели были сняты с разных точек. Да, но, вероятно, все эти части Андрей Яковлевич надежно хранит и, насколько я знаю, никому не только не показывал, но и не говорил о них. Каким же образом удалось Разумову их снять?