Завуч уже открыла рот, чтобы начать возражать, но директор покачал рогатой головой.
— На сей раз он прав, дама Морана. Тот, кто надел на себя чужую личину… Хм, от привидения может укрыться только настоящий маг. Я думаю, это не он.
— Или у него есть сообщник! — все-таки выкрикнула она.
— Как же вы меня ненавидите, дама Геррейд, — выдохнул Вэл. — Теперь я понимаю, почему Агнар покончил с собой. Но клянусь, если бы вы были моей матерью, я бы не стал умирать сам — я бы постарался сперва отправить на тот свет вас!
Завуч побелела от ярости. Она уже развернулась к зелейнику и вскинула руки к амулету, готовясь к поединку. Я, волей судьбы оказавшийся в опасной близости от обоих спорщиков, поспешил отодвинуться, чтобы меня не задели. Конечно, дама Морана не бог весть какой боевой маг, но против ее заклинаний у Вэла вообще нет никакой защиты. Он даже не взял с собой на совещание свои стилеты.
— Немедленно прекратите! — Мессир Леонард еле успел встать между ними. — Взрослые же люди! Какой пример вы подаете детям? Какой пример для молодых педагогов? Какой позор! Обоим! Вкачу выговор за отвратительное поведение! Поняли? — Глаза директора горели зловещим огнем. Если бы я встретил его в глухом лесу, когда он в таком состоянии, наверняка бы подумал, что передо мной не безобидный пука, а исчадие Преисподней. — Немедленно извинитесь, Черный Вэл!
— Дама Морана первая оскорбила меня, — ледяным тоном процедил тот. — Я имею право на сатисфакцию.
— Кто из вас прав, а кто виноват, есть способ выяснить, — притопнул копытом директор. — И для этого вовсе не обязательно устраивать тут судебные поединки. Помогите мне! Вы оба!
Развернувшись, он прыжками умчался в глубь кабинета. Дама Морана и Вэл прожгли друг друга ненавидящими взглядами, но молча двинулись следом.
Берегиня с шумом выдохнула воздух и вытерла ладонью лоб.
— А я уж думала — кого из них мне придется нейтрализовать, — проворчала она.
— Вэл становится совершенно невыносимым, — капризным тоном пожаловалась Лыбедь и как бы между прочим взяла меня под руку. — Вы не находите, Максимилиан? Он просто чудовище!
— Внешность мессира Леонарда тоже довольно двусмысленна, однако же никто не считает его бесом, — парировал я.
— Ах, разве я имею в виду лицо и фигуру? А что вы скажете о душе? Она же у него черная и насквозь пропитана ядом! Он сам — яд в чистом виде. Всегда нелюдимый, грубый, холодный… Бр-р! — и учительница магии танца придвинулась ко мне вплотную. Откровенно говоря, я не обрадовался такому вниманию. Оно показалось мне по меньшей мере неуместным в подобной ситуации.