— Инга! — позвал я. — Бери Дымку и пошли в школу!
Девушка послушалась. Мы направились к выходу из парка. Когда я обернулся, Вероника все сидела в сугробе.
— Вставай, — сказал я. — Пошли.
— Я ногу подвернула, — плачущим голосом сообщила эта хитрюга. — Помогите!
— Доведешь единорогов до живого уголка? — повернулся я к Инге.
— Доведу, — кивнула она и посмотрела на меня так, что мне захотелось отшлепать обеих девчонок за то, что поставили меня в идиотское положение.
В тот вечер я подошел к учительской — мы отправились в очередной патруль — как в воду опущенный. Берегиня сразу заметила мое состояние.
— Что случилось? — спросила она.
Я промолчал. Не хватало еще трезвонить по всей школе, что со мной творится что-то непонятное. Боевой маг вгляделась в мое лицо и понимающе хмыкнула:
— Весна-весна, пора любви… Что ж, мальчик, вот ты и вырос!
— Уверяю вас, это не то, что вы думаете!
— Мы все понимаем, Максимилиан, — проворковала Лилита, аккуратно складывая рубашку Спурия, который уже готовился превратиться в волка. — И даже не спрашиваем, кто она.
— Да не влюбился я ни в кого! — закричал я.
— А это не мой нос! — хохотнула Берегиня. — Я старше, чем ты и все твои родственники, вместе взятые, и знаю, что такое любовь!
С последним мне трудно было спорить — у Берегини над узкой, по-военному заправленной койкой висела картина Константина Васильева «Дунай», в память о ее так и не рожденном ребенке и умершем муже. Но не признаешься же, что влюблен в ученицу! Благо здесь, кажется, никто не сомневался во врожденном благородстве наследника семейства Мортон.
Спурий наконец закончил превращение, и мы отправились в обход школы.
Уже несколько дней в школе царила тишина. Днем как обычно, шли уроки, вечерами дети готовили домашнее задание или находили себе дела по интересам, ночами педагоги обходили жилые этажи, чаще всего в одиночку, а иногда в компании с привидениями. Странное зеркало исчезло, тайную комнатку закрыли на три слоя заклинаний, и, по словам Прилежного Ученика, никто из учеников вот уже четыре ночи не пробовал выходить из своих рекреаций. Словом, все шло, как должно. Но именно это меня настораживало.
Берегиню, как выяснилось, тоже. Старуха таскала на себе такое количество оружия, что оставалось лишь удивляться, как вообще она ходит. Благодаря ей я научился отличать саблю от меча и топор от алебарды. Путался пока только в метательных ножах и не отличал гладиуса от скрамасакса[2]. По словам Берегини, это уже было немало.
То, что произошло этой ночью, я целиком склонен списывать именно на царивший в школе покой. Мы расслабились. Пустив Спурия по следу, мы неспешно шли по залу, и боевой маг между делом учила меня распознавать ножи и кинжалы. Она тащила их на себе штук двадцать, вытаскивая из рукавов, отворотов сапожек, из-за пояса и с ножен на груди. Один достала с ловкостью фокусника даже у меня из-за спины! Каждый я должен был внимательно рассмотреть, а потом на ощупь отличить.