Кейра всячески старалась угождать любимому мужу. Иногда это приводило Шеннон в ярость.
«Ты слишком его портишь. Скоро и вовсе превратишься в половую тряпку у него под ногами, если не будешь начеку».
Но Анджело по-прежнему обожал свою ирландскую мышку. И мало-помалу эта мышка, захватив Шеннон врасплох, превратилась в хитрую маленькую лису…
Шеннон разрывалась между Кейрой и детской.
К двум часам дня она настолько вымоталась, что была по-настоящему рада небольшому перерыву, когда появился медицинский персонал и ее выпроводили из палаты.
Ей необходимо было подышать свежим воздухом, не пропитанным больничными запахами.
Поэтому она купила сэндвич в кафе внизу и пошла на улицу. Солнце ярко светило, воздух был прохладный и чистый. Шеннон нашла уединенную скамью, развернула свой сэндвич и решила наконец перекусить.
Десять минут спустя Лука разыскал ее. Разглядывая издали изящную нежную шею девушки, Лука болезненно скривился, ощутив страстное желание впиться в нее губами. Как бы ему хотелось забыть о том, что совсем недавно они занимались любовью!
Но он все помнил. Прошлой ночью он обезумел. Поддался инстинкту и потерял контроль над ситуацией. Два года назад Шеннон ушла от него, забрав с собой его душу и сердце. Прошлой ночью она все ему вернула. Луке следовало бы ощущать триумф возмездия. Теперь он мог бы уйти свободным, чтобы жить полноценной жизнью, но совсем другие чувства обуревали его.
Потребность, желание, страсть – это имело много названий, но все они означали одно и то же.
Возможно, ему лучше всего найти себе женщину. Не было отбоя от желающих переспать с ним. Возможно, теперь, когда Шеннон освободила его из этой сексуальной тюрьмы, он смог бы подарить другим женщинам то, что привык дарить всегда.
Но он не хотел других, ему нужна только эта.
Рыжеволосая, белокожая, голубоглазая предательница, которая заставляла его тело петь.
Кривая улыбка играла в уголках его рта, когда он снова зашагал к скамейке. Легкое напряжение плеч Шеннон, почувствовавшей его приближение, придало его улыбке несколько иной оттенок.
Любя или ненавидя, они по-прежнему могли улавливать присутствие друг друга, подобно тому как дикие коты чувствуют запах помеченной территории.
Обойдя вокруг скамьи, он задержался на секунду, чтобы рассмотреть прекрасное лицо Шеннон. Ее волосы горели огнем в солнечном свете, но щеки были бледные, а сжатые губы намекали на невыносимую боль.
Расстегнув одну пуговицу на пиджаке, Лука тяжело вздохнул и сел рядом с ней.
– Извини, что так надолго оставил тебя одну, тихо пробормотал он. – Боюсь, это было… тяжелое утро для нас обоих.