— Да. Я заглянула ему в глаза, когда убивала его, и в них была любовь. Больная, эгоистичная, нечестная, но все-таки любовь. Я не могла себе позволить об этом думать. — Она глубоко вздохнула. — Что ж, они сами меня этому научили: отключать чувства и просто делать свою работу. Но потом… — Она закрыла глаза. — Мне нужен покой, Авриль. Покой, тишина, долгие дни, полные тишины и покоя. Так много времени прошло… Знаешь, о чем я мечтаю?
Она сжала пальцы Дины.
— Расскажи мне.
— Маленький домик, скорее коттедж. Сад. Цветы и деревья, пение птиц. Большой глупый пес. И мужчина, который любил бы меня. Спокойные долгие дни, полные любви. И чтобы не нужно было прятаться, чтобы не было войны и смерти.
— У тебя все это будет.
Но, оглядываясь назад, на прожитые годы, Дина видела только одно: не было в ее жизни дня, когда ей не приходилось скрываться и смотреть в глаза смерти.
— Я сделала тебя убийцей.
— Нет! Нет! — Авриль наклонилась к ней и поцеловала в щеку. — Ты подарила мне свободу. — Она вернулась к стеклянной стене. — Я снова начну писать картины. Это будет настоящая живопись. Мне станет лучше. Я успокою детей. Они растеряны, бедняжки. Мы увезем их подальше от всего этого, как только сможем. Увезем их из страны хотя бы на время. Куда-нибудь, где они могли бы вырасти свободными. Мы никогда не знали свободы, так пусть хоть они узнают.
— Полиция. Они еще вернутся. Опять будут задавать вопросы.
— Ничего страшного. Мы знаем, что нам делать, что говорить. Это нетрудно, потому что почти все — правда. Эта лейтенант Даллас… Уилфрид оценил бы ее ум. Решительный, прямой и удивительно гибкий. Мы бы с ней подружились… если бы только могли.
— С ней надо быть очень осторожной.
— Да. Очень. Как это было глупо со стороны Уилфрида, как неосмотрительно — держать личные записи у себя дома! Если бы Уилл знал… Бедный Уилл! И все-таки, мне кажется, это хорошо, что она знает о проекте. Или хотя бы подозревает. Мы могли бы подождать: может, она сама все узнает? Может, она положит этому конец и нам ничего делать не придется?
— Мы не можем так рисковать. Мы слишком далеко зашли.
— Да, наверное, ты права, мы не можем. Мне будет тебя не хватать, — сказала Авриль. — Мне хочется, чтобы ты осталась. Мне будет одиноко.
— Но ты же не одна! — Дина подошла к ней и обняла ее. — Мы будем разговаривать каждый день. И скоро все закончится. Уже недолго осталось.
Авриль кивнула.
— Как это ужасно — желать кому-то смерти, да поскорее, правда? Ведь в каком-то жутком смысле она одна из нас.
— Не думаю, что она когда-либо была одной из нас, но если и была, то теперь уже нет. — Дина немного отстранилась и расцеловала сестру в обе щеки. — Будь сильной.