Ли замерла – навстречу шел Мэтью. Это чистое совпадение, внушала она себе, не может быть, чтобы он последовал за мной!
– Привет, Мэтью.
– Привет, Ли.
Она стояла у кромки воды; лунный свет еще больше посеребрил ее светлые волосы; Мэтью еще не видел ее такой красивой. И сильно похудевшей, отметил он, наметанным глазом окидывая ее фигуру. Не он ли касался всех участков ее тела? Сколько раз за годы разлуки видел его во сне!
– Я вышла подышать. Слишком много народу.
– Типичная отговорка Ли Бэрон. – Интонация смягчила иронию.
Первоначальная растерянность прошла.
– Не ожидала тебя здесь увидеть. Не твой тип тусовки.
– Я с подругой. Джилл Кочеран. – Руки сами тянулись к Ли; он спрятал их в карманы и стал раскачиваться на пятках.
– А… Девушка-фотограф, благодаря которой твой торс прославился во всем мире.
Они помолчали. Потом Ли произнесла:
– Халил сказал, он собирается вложить деньги в «Глаз тигра»?
Ее не удивило решение Халила оставить пост помощника министра культуры и основать синдикат для финансирования художественных фильмов. Еще в то далекое лето, посредничая на съемках «Арабских ночей», он проявлял повышенный интерес к кино.
В памяти Мэтью вспыхнула докладная записка Циммермана.
– Так и есть. Мы потратили два года на переговоры, но, кажется, близки к подписанию договора. Осталось найти студию.
– Рада, что у тебя все хорошо.
– Неужели?
Ли пошатнулась как от удара. Что он знает?
– Да, конечно.
Его так и подмывало спросить, почему она зарубила его сценарий, но вместо этого он уступил искушению и поправил упавшую ей на щеку светлую прядь.
– Ты всегда нравилась мне с распущенными волосами. Ли проглотила комок.
– Знаю.
– Так было в нашу первую ночь. – Он погладил ее по щеке.
– У тебя хорошая память.
– Тебя трудно забыть, Ли. Я пробовал.
– Мэтью…
– Одно время я сравнивал тебя с боттичеллиевским ангелом. Никогда не встречал такой красивой женщины. И такой опасной.
– Опасной?
Он так страстно желал ее, что испугался утратить контроль над собой. После всех этих лет, после двух мучительных расставаний – кажется, уже можно было понять, что значит связываться с этой женщиной.
– Да, опасной. Сирена – вот что приходит на ум.
– Если принять во внимание, что сирена славится тем, что завлекает и губит мужчин, – не слишком лестное сравнение.
– Наверное. – У него свело желудок при воспоминании о ее предательстве. Как можно быть такой обворожительной – и такой коварной? Мариссины махинации по крайней мере видны невооруженным глазом – конечно, если вы не налижетесь и не потеряете бдительность. Зато мотивы Ли оставались для него тайной за семью печатями. – Моя любовь к тебе всякий раз приносила несчастье.