Пожилая женщина окинула его надменным взглядом.
– Едва ли нам с тобой есть о чем разговаривать. Мое южное воспитание не позволяет высказать все, что я о тебе думаю. А твои высказывания навряд ли заинтересуют меня.
– А если я скажу, что Блисс угрожает опасность? Такой пустяк вас тоже не заинтересует?
– Ты имеешь в виду того человека, с которым она познакомилась в Париже?
– Блисс встретила кого-то в Париже? Кого?!
– Не знаю его имени. Какой-то богач, потерявший от нее голову. Что совсем неудивительно, потому что Блисс – истинная находка для любого мужчины. К несчастью, после твоих выходок она сделалась болезненно пуглива и шарахается всякий раз, когда кто-то пытается за ней ухаживать.
– Я вовсе не хотел причинить ей вред.
– Однако сделал все, чтобы убедить в обратном. Не говоря уже о краже денег, отложенных мною на черный день.
– Поверьте, в этом не было ничего личного.
– Разумеется, нет. Всего лишь способ никчемного человека зарабатывать себе на жизнь.
– Ну да, да, если угодно! – раздраженно буркнул Алан. Характеристика попала не в бровь, а в глаз. – А насчет Блисс признаю: женитьба на ней была ошибкой. В мои планы это не входило.
– В твои планы входило лишь обольстить ее, заграбастать все, до чего дотянутся твои грязные руки, и потихоньку смыться.
– Именно так. – Пройдоха решил больше не реагировать на обличения. – Если честно, Блисс вовсе не была моей преступной целью. И дураку было ясно, что у нее нечего украсть. Просто было что-то такое в ней самой… что-то столь свежее и непосредственное… что на какой-то момент я поверил, будто смогу измениться. Стать достойным ее, что ли… ну то есть… тем человеком, какого она заслуживает.
– Очень трогательное признание, – скептически скривилась старушка. Судя по всему, на нее эта тирада не произвела ни малейшего впечатления. – Наверное, с сентиментальными дамами такие речи творят чудеса. Только мое-то сердце потверже. Меня на такой мякине не проведешь.
Он чертыхнулся и, сняв темные очки, устало провел рукой по лицу. Оно было необычно бледным и осунувшимся. От внимательного взгляда не укрылись синяк под глазом, припухшая челюсть, белый ободок вокруг стиснутых губ.
– Зельда, нам надо поговорить!
– Мне нечего тебе сказать.
– В сторону взаимные обвинения! Сейчас дело идет о жизни и смерти.
– Меня проблемы твоей жизни и смерти нисколько не волнуют, – презрительно возразила она.
– Речь вовсе не обо мне – о Блисс.
Ясные и блестящие глаза Зельды недоверчиво прищурились.
– Ну, если и на этот раз ты готовишь какой-нибудь грязный трюк…
– Клянусь, что нет. – Алан опасливо огляделся. – Если бы вы только мне поверили…