Его улыбка походила на маску смерти. Он ухватился за дверной косяк и присел на корточки.
– Я боюсь, Пенни!
– Скажи мне! – настаивала она. – Гораздо легче признаться человеку, которого больше никогда не увидишь. Однажды я ехала в дилижансе в Стаффордшир. Со мной путешествовала одна дама. Она всю дорогу рассказывала мне про свою жизнь – поведала такие вещи, которые никогда никому не говорила. Но она ведь не знала меня и потому чувствовала себя в полной безопасности. Я единственная в твоей жизни, кого ты больше никогда не увидишь. Ты можешь довериться мне. Чего ты боишься?
– Этого места, – выдавил он. – Этой лестницы. И этого места. Вообще высоты.
Она махнула рукой в сторону короткого прохода и бойниц:
– Этого?
Линия его шеи резко выделялась на фоне черно-красной ткани халата. Он ухватился пальцами за волосы и опустил голову.
– Да, именно этого места.
– Почему?
– Мне было одиннадцать, – проскрежетал он. – Карл привел меня сюда. И заставил встать вон там… на зубец. Потом вдруг схватил меня за ноги и перевернул вверх ногами. Я висел прямо над пропастью. Помню, как падала моя шапочка – вниз, вниз, по спирали, пока не скрылась в водах речки Вин. Я подумал, что ботинки могут соскочить с моих ног и остаться у него в руках, а я полечу вслед за шапочкой. На ней было перо. Оно летело и летело, кружилось в воздухе, как одинокое сломанное крыло. Мне стало плохо. Меня вырвало прямо так, вверх ногами. И я описал штанишки. Он держал меняло тех пор, пока я не решил, что умираю, а потом…
Он замолчал, обхватив голову руками. Пенни присела рядом и попыталась разжать его пальцы.
– Николас!
Он медленно опустил руки и взглянул на нее:
– Ничего. Ничего. Он поставил меня на ноги и сказал, что я маленький мерзкий трусишка. Так и было. И есть. Я пришел сюда не для того, чтобы тебе все это рассказывать. Я пришел за тобой. У нас через час государственный прием.
– Когда-то ты сказал мне, что страх ничего для тебя не значит… не больше чем докучливая униформа.
Он запрокинул голову и посмотрел на небо, яркое солнце блеснуло в его волосах.
– Я говорил об опасности. Физическая угроза мне нипочем.
– Я не понимаю.
Он поймал ее за руку и поцеловал пальчики.
– Конечно, не понимаешь. Как тебе понять?