Она открыла крохотное оконце, выходящее на север, и оставила приоткрытой входную дверь, чтобы воздух из тенистого двора мог поступать в комнату. Каменный пол под ногами поддерживал в помещении приятную прохладу. Литая чугунная рукоятка приводила в движение насос для подачи воды из колодца. Излишки выливались в глубокую раковину.
Достав корзины с чистыми бутылками, Джульетта стала наполнять сосуды сверкающей жидкостью. Неожиданно в тишину влился мужской голос, точно мед, вытекший из сот:
– «Не допускается держать вино слишком долго в бочке. От этого может теряться сладкий вкус и аромат фруктов или цветов, из которых оно приготовлено. Следите за тем, чтобы ваша посуда была чистой и сухой. Прежде чем наливать вино, сполосните посуду небольшим количеством бренди». – Вслед за цитатой послышался короткий всплеск смеха. – Мне представляется, что в качестве альтернативы вы можете выпить бренди сами, – добавил голос. – Таким образом вы избавите себя от огромной работы.
Джульетта подняла глаза. В дверях стоял мистер Грэнвилл с небольшим томиком в кожаном переплете и зачитывал вслух рецепты для домохозяек.
Она поспешила поставить бутылку и покраснела.
Сегодня он был в вельветиновом камзоле и длинном жилете из персикового атласа, расшитого серебряной нитью. И без своих сапог для верховой езды. На этот раз он пришел пешком из «Трех бочек», и его черные туфли слегка запылились в дороге. Не считая отсутствия пудры на волосах, вид у него был холеный, как у всякого джентльмена перед визитом к леди – леди, за которой он ухаживает. Но, разумеется, он пришел сюда не для ухаживания. Он собирался пробыть здесь неделю и томился от скуки в деревне, только и всего. Его замечание по поводу ее покойного мужа носило случайный характер и ничего не значило. Их встреча произошла только потому, что мистер Грэнвилл внезапно занемог и оказался в беспомощном состоянии.
Однако сейчас он не был беспомощен. Он заполнил комнату дерзкой мужской силой, умеряемой лишь его грацией и еле сдерживаемым смехом. Несмотря ни на что, Джульетте это нравилось. Она сознавала, что ей импонирует его ум и юмор. Вопреки всему, она хотела, чтобы этот мужчина своим присутствием заполнил ужасающую пустоту ее дней.
Впрочем, теперь уже было поздно. Слишком поздно, По милости Джорджа она до конца жизни обречена на эту пустоту.
«О Боже, не позволь этому случиться! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!».
– «Когда вино отбродит, – продолжал читать мистер Грэнвилл, – плотно закупорьте сосуд, и при надлежащем хранении напиток будет отвечать вашим желаниям». Это так, мисс Ситон? – спросил он.