Сара опустилась на диван.
– В каком смысле «не то», сэр? Прошу вас, расскажите мне в точности, что вам удалось узнать.
Гай вздохнул.
– Даже если это потребует от меня некоторых усилий?
– Мне нужно услышать все, что вы сочтете возможным сообщить.
– Что ж, хорошо. Итак, боюсь, что письма вашей кузины за последние восемнадцать месяцев вели вас по ложному следу.
– Но мы с Рейчел всегда всем делились друг с другом…
– Поэтому-то мы и начнем с самого начала и вспомним о яхте в тот весенний день прошлого года. Рейчел писала вам, что по-прежнему служила в гувернантках в то время, так?
– Да, у лорда Грейла, который только что вернулся после поездки во Францию. Вот почему Рейчел, дети и леди Грейл остановились в Дорсете, а не в Лондоне, как было в прошлом мае: один из друзей семьи нашел ей это место сразу же после того, как умерли мистер и миссис Мэнсард.
– Все это произошло в апреле 1827 года, примерно за год до того, как я ее встретил, верно?
– Да. Я тогда очень обрадовалась, что она нашла такое хорошее место.
– Смерть родителей оставила вашу кузину в стесненных обстоятельствах, насколько я понял?
– Более того, с долгами. – Сара нахмурилась. – И все равно, когда Рейчел оправилась от потрясения, она стала писать мне очень забавные письма о доме лорда Грейла, письма, полные наблюдений…
– И лжи.
Щеки Сары вспыхнули.
– Каким образом? Она писала мне из Грейл-Холла все лето. Это огромный старый дом…
– Я там был, – коротко заметил Гай.
– Тогда вы отлично понимаете, почему Рейчел была рада переезду обратно в Лондон следующей весной. Быть может, она несколько приукрасила вещи, чтобы сделать свои письма поинтересней, но что с того? И как вы могли об этом узнать?
Гай прошелся по ковру, затем сел напротив Сары.
– Хотя ваша кузина и говорила вам, что работала в семье большую часть года, она оставила место у графа уже спустя семь месяцев.
Румянец на щеках Сары стал малиновым, а потом исчез, как будто погасили красный фонарь.
– Этого не может быть!
Гай внимательно наблюдал за своей собеседницей, как будто ему все еще было нужно доказать себе, что она совершенно чужда лжи. Вот Рейчел, та всегда жила как королева пчел в улье, гудящем от лжи.
– Правда – это дом со многими комнатами, – мягко сказал он. – Можно не открывать все двери, но…
– Неужели дорога между обманом и жестокостью оказалась гораздо более короткой, чем можно было предположить, сэр? Объясните же!