Сара теребила пальцами завязки своего плаща, словно собиралась развязать невидимые узлы.
– Вы действительно хотите, чтобы я говорила откровенно?
– Я трепещу при мысли о вашей проницательности. Так что еще вы заметили?
– Мне так неловко! Если бы не чрезвычайные обстоятельства, я никогда бы не заговорила о таких неприличных вещах… Видите ли, когда в Лондоне я пыталась что-то узнать о вас, то довольно быстро выяснила, что вы всегда содержали любовниц или имели связи с замужними дамами, о которых предпочитали помалкивать…
Гай рассмеялся, несмотря на то, что некий тревожный голос тут же начал нашептывать ему: а вдруг она добралась до его тайны?
– Судя по всему, помалкивал я плохо! Я с удовольствием предаюсь обычным порокам, присущим людям моего положения, а женское общество – один из этих пороков. Где же здесь противоречие?
– Противоречие в том, что вы приняли приглашение в Бакли. Леди Овербридж, конечно же, пригласила вас сюда с определенным намерением. Она очень красива и одновременно просто одинокая и несчастная женщина, искренне увлеченная вами. Тем не менее, всякий сторонний наблюдатель решил бы, что вы предпочитаете орхидеи.
– Так оно и есть. – Гай вскинул голову. – Орхидеи более чувственные и более честные – как вы.
Горячий румянец залил лицо Сары.
И тут, словно желая загладить неловкость, Гай поцеловал ее. Он не думал о последствиях; ему казалось, что он лишь пытается успокоить Сару.
– Чего именно вы боитесь?
Она откинула со лба непокорную прядь.
– Вы все еще хотите, чтобы я говорила откровенно?
– Господи, ну конечно! Какой смысл увиливать?
– Хорошо, я скажу. Наверное, мы не можем не говорить о том, что случилось тогда в саду. – Она глубоко вздохнула. – Не потому что мне нужны извинения, но…
– Вы не сожалеете об этом?
Сара покачала головой, потом закрыла лицо руками.
– Да. Нет. Не знаю.
– Тогда что же?
– Рискуя выказать себя очень глупой, я признаюсь. Боюсь, вы действительно питаете ко мне какие-то чувства, хотя отчаянно боретесь с ними. Вопреки тому, что думает о вас леди Уайтли, по-моему, только понятия о чести сдерживают вас. – Сара помолчала. – Конечно, мне следовало бы испытывать сомнения насчет таких неразумных отношений, но почему их испытываете вы? Вы ведь не можете скрыть свой интерес ко мне. Но возможно, вы несвободны?
– Да, – сказал Гай, – несвободен.
– И все же я вызываю у вас желание?
– Да.
– Значит, я ошиблась, когда потребовала, чтобы мы не разговаривали о том, что произошло. Думаю, что лучше нам открыто во всем разобраться.
– Согласен. – Гай расправил плечи. – Когда лев просыпается, лучше сразу обратить на это внимание. Конечно, я прекрасно понимаю, почему Аннабелла Овербридж пригласила меня сюда; она даже отвела мне комнату рядом со своей спальней. Но когда я понял, что вы… – Гай неожиданно замолчал.