Генералиссимус совершал туда вояжи в шлюпке. Царь с сомнением посмотрел на утлое судёнышко, но всё же сел. Погода 5 июня выдалась тихая, залив словно зеркало. Моряки старались вовсю – бойко ставили паруса, носились по реям, выделывая курбеты головокружительные. Корабли цветисто перекликались флагами, порох на салюты тратили безоглядно. Пушкари на острове не ударили в грязь лицом, но батареи, обвалованные землёй, были против флотских красот невзрачны, царь заскучал. После полудня подул ветер с веста, умеренной силы, но отрок вылез в Ораниенбауме хворый, зелёный.
Данилыч утешал:
– Без моря нам невозможно. Ваш дед наставлял мудро: который потентат армию имеет – тот с одной рукой А если и флот имеет – тогда с двумя.
– Я буду править по-своему.
Что это с ним? Загорался же при виде оружия, отвоёванных знамён… Сейчас отчуждён, малодушен. Растёт отрок. Надо ума набираться, между тем, похоже, теряет решпект к великому отцу отечества. Светлейший поделился тревогой с Остерманом.
– Иногда, Андрей Иваныч… Боюсь сказать… От Алексея что-то в нём. Упаси Бог!
– Пифагор был прав, – ментор глубокомысленно морщил лоб. – Переселение душ из поколения в поколение полагаю несомненным.
– Нечто вложено и от деда. Хоть малая доля…
Воспитатель заметил, что повторение есть мать учения, но не чрезмерное. Указывать постоянно на великого монарха вряд ли полезно, – любой интерес притупится, возникнет протест. Тем более у ребёнка…
– На тебя уповаю, Андрей Иваныч. Мне-то пестовать его дольше… Сам понимаешь…
Жених задержался изрядно в доме невесты, пошли кривотолки. Пора отселить его в Летний дворец, в Петергоф. Но опасно безделье. Остерман написал план занятий, представил князю. Важное место уделено иностранным языкам. В немецком Пётр слабоват, французским владеет сносно. Похвально его увлечение латинским – цесарь это одобрит, в его империи знание латыни считается престижным. Остерман берётся вести разговоры с учеником на трёх языках, о людях и государях, монархиях и республиках. Из наук нужнейшие для царя суть история, юриспруденция, военное искусство. Конечно, принцип Петра Великого – общая польза – надлежит усвоить твёрдо.
– Не токмо принцип, но и деяния Петра, подробно, – говорит Данилыч. – Какие мы были захудалые до него, как возросли. Ты свидетель. Петербург откуда явился? Мою лепту тоже презирать не след.
Гольдбах изложит основы математики, он же, побывавший во всех столицах Европы, сумеет пленить царя путешествиями по карте. Феофан Прокопович преподаст Закон Божий, да так, чтобы Пётр мог спорить с иноверцами и побеждать их. Уроки – каждый не дольше часа – перемежать забавами. Время послеобеденное посвятить строевым экзерсисам, прогулкам, соколиной охоте, которая снова входит в моду. Суббота – день музыки и танцев, воскресенье – отдых полный, отнюдь не взаперти. На воздух мальчика, на натуру, в поездки за город.