– Да чёрт с ними, пусть не прощают – прежде чем доедут они меня, я их успею спровадить так далеко, что, пожалуй, оттуда им и не добраться будет до меня!
– Полно… тебе не дадут их теперь и пальцем тронуть. Они скоро так поднимутся, что тебе будет не достать до них. Не суди по прошлым своим размолвкам с покойным. Тот и колачивал, может тебя, да просил перед Сенатом пощадить жизнь государственного грабителя… за спасение им своей жизни… Это был человек дальновидный и мужчина. Женщины никогда не способны ни на что подобное. Их могут обойти.
– Пой, голубушка, пой! Всё мы это давно и раньше тебя знаем и перезнаем и рук не опускаем, а держим кого следует на вожжах. Является только чья-нибудь попытка подъехать – мы окрысимся и разгоним дружеский советец. Приятели – одни сдуру, а другие с ума да со злости – нам на каждом шагу подстроивают силки и капканцы. Всё я хорошо вижу, да взять им с меня нечего. Кого не нужно отпускать – не отпускаем, и всякий временный афронт навёрстываем немедленно чтеньем отповеди. Как выслушают такую отповедь до половины, так смотришь – и слёзки покажутся, и прощенья запросят. А мы при этом на мировую и можем запросить, того-то прочь, то-то переменить. Сказано – сделано. А друзья, смекая то и другое, смотришь, и гриб скушали!
– Ну, вот то-то и нет! Ты будешь лаяться, а в сторонке ласкою ерошенье твоё заглаживают да знай своё нашёптывают. А женщина, ты думаешь, долго властна над собой? До первого порыва.
– Толкуй по субботам!
– Не хвались, пока только думаешь делать! У меня так, поверь мне, каждый вечер сердце не на месте, как-то придётся встать с постели? А как день приходит – страх берёт за ночь. Мало ли что в темноте, до рассвета может поделаться? Готовишься ты смести бесследно других – держи ухо востро, чтобы не смели тебя раньше. Ожидай грозы не с той одной стороны, откуда туча идёт. За спиной что у тебя – ты не видишь!
– У меня уши заменяют глаза там, где мне не удаётся смотреть.
– Ничего не бывало. Ты теперь ленив больше, чем когда тебя сам-то подтягивал. Думаешь ты, что удалось посадить, так удастся и управлять. Тут-то ты и делаешь ошибку. Гораздо бы безопаснее было тебе при дочери, а при матери слишком много и друзьям, и врагам твоим искушения.
– А она, ты думаешь, так всякого и готова слушать? Держи карман! Слушает тех, кого мы ей представляем.
– Неправда, неправда! Вспомни парочку подхалимов у нас же, а ты ничего не мог сделать – вломились как вломились. Показались только, и успели привлечь внимание. А это ещё первая попытка! Успех этих развяжет руки другим. Если русских не найдётся – немцев достаточно.