– Пожалуйста, осторожнее с этой книгой, мистер Маккаррен. Она очень старая, и я еще недостаточно знаю китайский, чтобы полностью разобраться в теориях. Недавно я попросила учителя, чтобы он помог мне сделать перевод…
У Джульет перехватило дыхание, когда ее речь перевили восхитительные губы Шеймуса Маккаррена.
Запустив пальцы в строгий пучок, он притянул ее голову к себе и прижался губами к шее. Но прикосновение его большой ладони к щеке взволновало ее не меньше, чем требовательные губы.
Джульет закрыла глаза, потрясенная тем, как этот поцелуй отличался от поцелуев Роберта Барксдейла.
Этот мужчина был самоуверенным и умелым. Он знал, как обольщать женщину, заставляя ее желать чего-то большего, какого-то одного заключительного штриха. У леди Первилл начинала кружиться голова, и не только от поцелуев… она совершенно растерялась.
Почему мужчина с таким опытом, как у мистера Маккаррена, захотел поцеловать ее? И ответ стал ей ясен.
– Прекратите!
Маленькая леди Джульет толкнула его в грудь с такой силой, что Шеймусу, чтобы не упасть, пришлось на шаг отступить. Он с изумлением смотрел на девушку, удивляясь тому, что он только что сделал. Его грудь и губы горели, словно обожженные прикосновением к ней.
Девушка вздернула подбородок, сжала челюсти и посмотрела на него:
– Я понимаю, что вы не желаете работать вместе со мной, мистер Маккаррен, но я полагала, что такая тактика ниже вашего достоинства.
– Нет, – возразил Шеймус, в смятении от того, что леди могла так подумать, а он был не в состоянии объяснить свой поступок… даже самому себе. – Вы неправильно поня…
– Но могу вас уверить, что министерство так легко не избавится от меня, – не слушая его, возмущалась леди. – Видите ли, мистер Маккаррен, брак моей матери с этим ублюдком, моим отцом, послужил для меня прекрасным уроком. Уроком настойчивости. И желаете ли вы этого или нет, сэр, я буду продолжать трудиться в этом кабинете, и ничто не остановит меня.
Сделав это заявление, Джульет, подобрав нелепые коричневые юбки, снова уселась за свой заваленный бумагами стол. Шеймус огляделся. Он был настолько потрясен своим поступком, что не мог двинуться с места.
Он не только не знал, что сказать, но ему теперь ничего не оставалось делать, как сидеть в одной комнате с этой женщиной, с которой он только что позволил себе некоторые вольности, и делать вид, что ничего не произошло.
А что касается того, почему он позволил себе такие вольности, мистер Маккаррен не имел ни малейшего представления.
– Как пожелаете, – проворчал Шеймус, не зная, что еще можно сказать.