Сидя в своем кресле, он незаметно ладонью потрогал лоб и, к своему огорчению, не ощутил лихорадки. Краем глаза Шеймус взглянул на Джульет, недоумевая, что заставило его поцеловать ее.
С ее неприглядного платья, с ее серого лица его взгляд перешел на ярко-синие глаза и красные, как вишня, губы. И когда эти пухлые губы шевелились, ему хотелось… Нет, он не мог удержаться, он просто вынужден был поцеловать эту женщину.
Конечно, он болен.
– Будь моя воля, мистер Маккаррен, мы бы вообще не работали вместе.
Что она говорит? Он повернулся и стал слушать.
– Я пробыла здесь два дня, и вы ничего путного не делали, а были только помехой в моих попытках разгадать этот французский код.
– Был чем? – оскорбился он.
Леди Джульет перестала писать и развернула свой стул так, чтобы видеть Шеймуса.
– Помехой, препятствием. Конечно, вам, как эксперту, это слово часто попадалось.
Прежнее унижение мистера Маккаррена померкло перед продолжавшимися оскорблениями.
– Я знаю это слово, леди Джульет.
– Гм… – Она задумалась, выражая сомнение.
– Более того, – Шеймус пытался быть рассудительным, – если мы должны продолжать работу вместе, я предлагаю обсудить, как мы…
– Не надо.
– Простите?
– Не надо этого «работать вместе». Каждый пойдет, так сказать, своим путем. – Леди Первилл расправила плечи, как будто была самой рассудительной женщиной на свете. – У меня есть вся информация, собранная министерством, касающаяся этого «кода Э». Вы на данном этапе… лишний в моем расследовании, и ваши постоянные попытки выжить меня отсюда доказывают, что вы едва ли окажете мне существенную помощь.
– Мои попытки вас выжить? Существенную помощь?
– Я не нахожу другого объяснения вашему поцелую.
Естественно, у него объяснения тоже не было.
– И может быть, вы привыкли, что женщины падают в обморок от вашего ослепительного вида, но у меня просто нет для этого времени. Как вам известно, мне надо разгадывать этот код. – Девица встала, разложила бумаги на своем столике и расправила свои ужасные юбки. – Дело в том, что я разработала направление, в котором надо вести расследование, и я должна сейчас этим заняться.
Леди покинула кабинет, а Шеймус все еще смотрел на дверь, когда мистер Хабернети вошел с утренним кофе.
– Никакого кофе сегодня, Джеймс. – Шеймус отмахнулся. – Думаю, я поработаю дома.
– Все в порядке, сэр?
– Все прекрасно, – сказал Шеймус, что не соответствовало его настроению. – Да и нечего нам здесь делать, пока в понедельник не выйдут газеты.
Другой отговорки он все равно не мог придумать. Шеймус шагнул к двери, но Джеймс остановил его: