– Если бы я поместила объявление в вашей газете сегодня, то когда можно ожидать, что я увижу его опубликованным?
– Через три дня.
Леди Первилл подсчитала и спросила:
– А если я помещу объявление сегодня, то каков максимальный срок, на который вы можете задержать публикацию этого объявления?
– На неопределенное время, мадам. – Его улыбка выражала в лучшем случае терпение. – Все, что от вас требуется, это указать дату, когда вы желаете, чтобы ваше объявление появилось в газете.
– Вот таким образом? – Джульет указала на коричневый конверт верзилы, на котором была нацарапана дата.
– Да, мадам. Ну, теперь это все? – спросил нетерпеливый клерк.
– Еще один вопрос.
Грубиян за ее спиной возмущенно заворчал, заставив леди Первилл повернуться к нему.
– Сэр, по-моему, вы нервируете служащего. Может быть, вам лучше отойти вон туда?
Они смотрели друг на друга, но Джульет выдержала его взгляд, и мужчина неохотно отступил на шаг назад. Затем она снова обратилась к загнанному в тупик клерку:
– За какой срок до публикации вы получаете статьи от сотрудничающих с вами авторов? – осведомилась она.
– За день.
Джульет преувеличенно мило улыбнулась грубиянам.
– Спасибо, – сказала она, забирая свой ридикюль и направляясь к выходу.
Верзила со шрамом быстро прошел мимо нее и протянул клерку свой конверт, однако не спуская взгляда своих пустых глаз с леди Первилл.
– Как обычно, – сказал он, повернулся и вышел за дверь, еще раз демонстрируя свою грубость.
Закрыв высокие двери своего кабинета и таким образом отгородившись от внешнего мира, виконт Данлок занял кресло напротив Шеймуса.
– Ну вот, теперь, когда я велел слугам не беспокоить нас, ты можешь рассказать мне что-то настолько чертовски важное, что ты не мог потерпеть до завтрашнего вечера. Ты все еще этого хочешь?
– Я же сказал. – Шеймус отмахнулся от разговора о бале у герцога Гленбрука, переходя к более важному и сложному делу. – И ты дашь мне честное слово, что никому не скажешь ни слова об этом разговоре? Ни нашим братьям…
– Ни нашим родителям… Нет, не расскажу. – Дэниел пристально посмотрел на него. – Черт побери, Шеймус, что случилось?
Глядя на своего старшего брата и самого близкого друга, мистер Маккаррен признался:
– Думаю… что я схожу с ума.
– Что? – усмехнулся Дэниел. – Какой черт заставляет тебя думать, что ты…
– Сегодня я поцеловал коллегу.
Брат отшатнулся, потрясенный этими словами, затем прокашлялся и заставил себя посмотреть Шеймусу в глаза.
– Ну знаешь, – смущенно начал Дэниел. – Я – твой брат, и я очень люблю тебя, и мое чувство к тебе останется неизменным. Нам просто придется усадить мать и отца и объяснить им, что ты гомосексуалист и…