К чаю дали творог и теплые домашние булочки.
Мы сначала отказывались, а потом съели все, что было на столе. Ольга сидела на подоконнике и болтала ногами.
— Ты их совсем испортишь, папа, — сказала она. — Они и так лентяи, но их, по крайней мере, мучает совесть, а ты их уговариваешь, что лениться хорошо... Вася, ты мог бы прожить месяц в лесу?
— Нет, не мог бы, — сказал Вася.
— Почему?
— Потому что там нет кроватей.
— Ну вот! — огорчилась Ольга. — А если тебе придется пройти пешком до Белого моря, что ж ты, кровать с собой будешь нести?
— А мне не придется, — решительно сказал Вася. — Я пароходом доеду до Петрозаводска и сяду в поезд.
— Я ни разу в жизни не ночевала в палатке, — сказала Ольга. — Не знаю, как это делается. Даже не понимаю, что такое палатка. Читаю в книгах: поставили палатку, а как поставили? Ну, парусина, это я понимаю, а на чем она держится? На палках, что ли? А палки чем закреплены?
— Палатки бывают очень многих систем, — произнес чей-то спокойный голос. — У каждой системы свой способ крепления. Как-нибудь выдастся свободный вечер, и я вам прочту лекцию о палатках. Я знаю восемнадцать систем.
В дверях стоял высокий, худой человек во френче защитного цвета. Глубоко посаженные черные глаза, резко очерченные скулы, прямые волосы, гладко расчесанные на пробор... Я смотрел на него не отрываясь. Как чисто выбриты щеки! Какая холеная мужественность! Как ясно выражены на лице ум, воля, энергия! Разве можно представить себе его, одетого в рванину, участником разгульной мужицкой пьянки!
Я с трудом перевел дыхание. Я его видел не в первый раз. Это он со странным равнодушием смотрел на пьяный загул мужиков, это он вел в туманное утро на палубе парохода странный разговор с Катайковым.
Глава пятнадцатая
ВОСКРЕСЕНЬЕ ПРОДОЛЖАЕТСЯ
— Познакомьтесь, — сказал Юрий Александрович, — Дмитрий Валентинович Булатов, новый наш преподаватель математики.
Булатов поклонился, сел за стол, вытащил из кармана маленькую прямую трубку, набил ее табаком из кожаного кисета и не торопясь, раскурил. Синие клубы дыма поплыли по комнате. Это был какой-то другой дым, совсем не похожий на тот, который шел от самокруток и даже от папирос.
Юрий Александрович налил Булатову чай, и чай стоял и стыл, а необыкновенно ароматный табачный дым плыл по комнате, потом стал кольцами выходить изо рта Дмитрия Валентиновича; девять колец поплыли одно над другим, а десятое прошло через все девять.
Ольга зааплодировала.
— Замечательно! — сказала она. — Вы кончили курительный институт? Ведь это ж, наверное, годы надо учиться...