Мы примостились прямо на полу, в дальнем углу подвала, в какой-то маленькой коморке. Я нашла доску и с ее помощью плотно прикрыла дверь. Большего для самозащиты я на этот момент не могла придумать.
Локарев нехотя расстелил свой светлый. Дорогой пиджак. На железобетонном полу. И мы устроились на нем. Прислонившись к холодной стене. Локареву сильно хотелось пить. Его губы потрескались до крови. И он постоянно облизывал их. Теперь. Когда не надо было никуда бежать. Ни от кого прятаться. И на время никого не бояться. Он расслабился. И прошептал пересохшими губами.
– Так охота пить. Я не могу. Даже трудно разговаривать.
Он не лгал. Носовой платок весь промок от крови. И несмотря на темноту (хотя через маленькое высокое окошечко пробивался слабый свет), я смогла заметить его бледное лицо.
Мне ничего не оставалось, как подойти к ржавой водосточной трубе, от которой несло какой-то гадостью, и набрать в ладони такой же ржавой воды. И поднести к его губам.
Он брезгливо поморщился. И отрицательно покачал головой. На большее у него не было сил. Он так хотел пить.
– Пей! – строго приказала я. – Ты должен выпить хоть капельку. К тому же ты от этого не отравишься. Не думай, что из крана течет вода чище.
– У меня дома на кране фильтр, – прохрипел он.
И это меня окончательно взбесило. Боже, неужели это тот парень. Который лет десять назад частенько мелькал по телевизору. Узкие потрепанные джинсы с бахромой. Мятая рубашка, лохматые волосы. Неужели этот тот парень. Который печально улыбался. И пел про любовь:
И была Ваша шуба испачкана мелом,
И мне показалось: Вы в белом.
И взгляды летели на крыльях ресниц —
Журавль, распугавший синиц.
Мы долго бродили. И чувство простое, —
Не то чтобы очень пустое, —
Как Женщина Вы разбудили…
Неужели этот тот парень. Которым так восхищались мои родители. А они редко ошибались в людях.
Нет, я определенно сошла с ума. Я наверняка ошиблась. Это не может быть он. Я просто всегда так мечтала когда-нибудь его увидеть. Что первого встречного мужчину, слегка похожего на него, тут же приняла за Локарева. Нет, это кто угодно – только не Локарев!
– Пей! – так же строго приказала я. Мне так хотелось, чтобы этот эстетный красавчик, у которого дома фильтр для воды, непременно выпил эту ржавую, вонючую воду.
Он не хотел даже прикасаться губами к этой гадости. Но жажда взяла верх. И он. Шумно глотая. Выпил все из моих ладоней. И попросил еще.
И еще. И еще. Я подавала в ладонях коричневатую, тухлую воду. И он ее пил. Начисто забыв про свою благополучную, дорогую, красивую жизнь. Которая сегодня осталась в прошлом.