– Джентльмен сказал, что увидится с вами завтра, – продолжил Джессеп. – Он очень сожалел, что не мог преподнести подарок лично, но только недомогание помешало ему сделать это.
– Вы видели этого джентльмена?
– Да, мадам.
– И как он выглядит?
Джессеп колебался. «Как можно описать старого человека?»
– Он пожилой. И достаточно упитанный.
Пандора нахмурилась. Это описание подходило Артуру Андервуду, которому было под шестьдесят, и он выглядел весьма представительно.
– Мистер Джессеп, я не могу принять такой подарок. Пожалуйста, отвезите его назад этому джентльмену.
– Я не могу. Прошу вас, мадам, верните его сами, когда встретитесь завтра. Я думаю, так будет лучше.
Пандора обдумала его слова.
– Да, лучше мне самой поговорить с этим джентльменом при встрече.
– Очень хорошо, мадам, – сказал Джессеп с облегчением: ему не терпелось скорее покончить с этим, – В таком случае прошу разрешения удалиться.
Когда он ушел, Пандора села на софу и вновь уставилась на изумруды. Достав ожерелье из футляра, она не могла удержаться от соблазна примерить его и поспешила к зеркалу, висевшему в холле. Мерцающие зеленые камни отражали блики света, неотразимо сияла золотая оправа. Это было, без сомнения, самое роскошное ожерелье, какое она когда-либо видела. Пандора вновь уставилась в зеркало, рассматривая чудесные камни.
– Что это ты делаешь, Пэн?
Мужской голос заставил ее отвлечься. Брат немедленно заметил ожерелье.
– О боги, Пэн? Что это у тебя?
– Это подарок. Его только что принесли.
– О Пэн! Если только оно настоящее – оно достойно королевы. Андервуд, видно, имеет серьезные намерения.
– Ты можешь себе представить мистера Андервуда, посылающего мне такое ожерелье? – спросила Пандора, продолжая рассматривать изумруды в зеркало. – Его принес некий молодой человек, и все это очень таинственно. Представь, он даже не знает имени джентльмена, пославшего его с подарком, Ему было велено лишь передать: «От вашего Ланселота».
Винфилд ухмыльнулся.
– Это старик-то Андервуд – «твой Ланселот»? Как смешно, Пэн. Клянусь, я считал его слишком прижимистым, чтобы посылать тебе такие подарки. Должно быть, ты совсем вскружила ему голову.
– Здесь и записка. – Она подала ее брату.
– Это почерк Андервуда?
– Не знаю. Я что-то не помню, чтобы он писал мне когда-нибудь. Молодой человек передал, что «мой Ланселот» навестит меня завтра.
– Андервуд, видно, окончательно решился просить твоей руки. Он думает, что такой подарок тебя впечатлит. – Винфилд опять ухмыльнулся. – Могу тебе сказать, что, если бы я был женщиной, на меня бы это подействовало.