Старик хотел сказать Богу что-то важное, но тут вползла Нюра, ткнулась ему в живот лицом и завыла… Аж горячо кишкам стало.
– Ладно тебе, ладно, – гладил он ее. – Мы ведь его уже и не ждали… Так что… Чего там?
– У-у-у! – выла Нюра. Но, заметил старик, аккуратно выла, чтоб не вышел крик за пределы живота его, потому как на их кровати с шариками из никеля спала их самая удачливая дочь Леля с чистоплотным мужем Василием Кузьмичом, а дочки неизвестно где существующего (или несуществующего) Вани Сумского в соседней комнатешке слушали, как исполнял Василий Кузьмич на сон спокойный и грядущий свою приятную мужскую функцию. Отчего Лизонька стала его бояться всю свою жизнь, а Роза, по сравнению с Лизонькой – малолетка, бояться его как раз перестала и никогда сроду не тряслась перед ним, смотрела на него насмешливо и с вызовом: знаю, мол, я тебя, какой ты есть, отчего Василий Кузьмич терялся, багровел и схарчил бы, конечно, девчонку, но не вышло. Сразу не сделал, а потом Роза сама кого хочешь схарчить могла. Но не будем перескакивать через жизнь, как через канаву.
В то, следующее после ночи утро, когда Нюра выла в кишки старику, он спросил Лелю спокойно и строго:
– Ты узнай, где надо, как Колюня умер и когда… И где похоронен. Не собакам же его выбросили…
– И думать не думай! – не своим голосом закричала Леля. – Как это я узнаю? Нет у меня брата, нет, а ты – узнай, узнай! Знала б, не говорила! Вы как в дикой Сванетии живете! Может, ему еще памятник ставить надумаете?
Но старик молчал и смотрел, смотрел и молчал. Леля аж заегозилась и снова хотела перейти в крик, но что-то перехватило в ее горле, получился не крик, а плач, да еще и жалобный, вроде как она из всех самая несчастная.
Но старик и это выдержал, поэтому через какое-то время получил от Лели письмо со странной датой внизу: 12 августа 1944 года. А стоял на улице октябрь, и год был 1946-й. Хорошо, что Нюра без очков ничего не видела, а очков не имела. А старик все понял. Следующий вопрос, который он собирался задать дочери и зятю, касался самой смерти, или, что называется, способа убийства. Не сапогами ли?.. Но он не хотел мучить свою единственную счастливую дочь сразу многими вопросами. Спасибо пока на этом… тем более что событий в жизни было много, успевай поворачиваться.
Ниночка прислала письмо, что вышла замуж за инженера-вдовца из поселка Мытищи. У вдовца отдельный дом с мезонином, правда, деревянный, не обложенный камнем или кирпичом. Сын у него Лизонькин ровесник, отличник учебы, играет на пианино и имеет первый разряд по шахматам. Теперь Лизоньке есть куда приехать, чтоб учиться в Москве. Вот кончит девятый класс и, пожалуйста, пусть едет. Ниночка прислала деньги – оденьте девочку, чтоб не стыдно было ее предъявить новой семье. Нет ли у нее вшей? Если да, то сделайте ртутную мазь, как в войну, и выведите, а не поможет – постригите коротко. Не велика потеря – сеченые косы. Как им показался Лелькин муж? Ничего себе мурло, правда? Они с ее Эдиком с таким на одном гектаре не сядут, это, конечно, грубо, но справедливо.