— Кулаки, друг мой, не все. Здесь в подмогу нужен и «товарищ Макаров».
— Кто?
— Это, старлей, пистолет! — засмеялся Катрич, довольный неожиданной подначкой.
Андрей взорвался давно копившимся раздражением, благо подвернулся подходящий предлог.
— Кончишь ты наконец с этим «старлеем»?! У меня что, имени нет?
— По имени, Андрюша, я привык называть друзей. А им со мной не очень везет. К кому привяжусь — того и теряю. Колю Шаврова, ты знаешь, застрелили. Был у меня пес — друг из друзей. Умный, верный. Так мне его, сволочи, отравили... Каждая такая потеря — зарубка на сердце. Как бы тебя не потерять по своей вине...
Впервые за время их знакомства Андрей взглянул на Катрича совсем иными глазами. На сердце потеплело. Он протянул капитану открытую ладонь, и тот шлепнул по ней пальцами, скрепляя новый союз.
— Меня списать не так просто, — сказал Андрей самоуверенно.
— Это еще доказать надо. Давай-ка завтра махнем в Ягодное. Знаю там удобное местечко. Поучу тебя стрелять.
— Издевашься? — спросил Андрей оскорбленно. — Ну, ну, учитель. Валяй. Тем более у меня с училища первый разряд по стрельбе...
— Понимаю твой тон. — Катрич говорил мягко, не очень серьезно. — Только мы с тобой не в тир поедем...
Расставшись с Катричем, Андрей подался на Темрюкскую улицу по адресу, который дал ему дядя Ваня. Жарко палило солнце. Голову припекало, и Андрей пожалел, что не захватил спортивную кепочку. Он потрогал макушку, размышляя, не сделать ли колпак из газеты, которую уже прочитал и собирался еще минуту назад оставить в ближайшей мусорной урне.
Темрюкская оказалась тихой деревенской линией, во многом сохранившей следы патриархальной старины. Проезжая часть ее, выложенная в кои-то времена булыжником, поросла зеленой травкой, а вдоль тротуара возвышались рядки серой от пыли полыни и лебеды. Дома, в равной мере кирпичные и бревенчатые, выглядели старичками, которые по недоразумению пережили свой век и сами о том не ведают. Маленькие окошки, герань на подоконниках. Низкие скамеечки у наружных стен, чтобы было где коротать летние душные вечера, наблюдая за жизнью улицы и ловя дуновение свежего воздуха, долетавшего сюда от реки. Пряча приметы старости, фасады повили дикий виноград и плющ.
Среди старых домов на большом, захламленном строительным мусором пустыре возвышался восьмиэтажный дом. Здесь он выглядел примерно с такой же уместностью, как красная заплата на заднице черных штанов — декоративно, но крайне неестественно. Андрей сразу понял — это именно то здание, которое ему нужно.
Из небольшого проулка вышла молодая женщина и двинулась впереди в ту же сторону, куда шел Андрей. Он одним взглядом охватил сразу всю ее — стройные, крепкие ноги, тонкую, изящную талию, округлые, плавно покачивающиеся бедра, темные, блестящие волосы, уложенные на затылке в тяжелый пучок.