— Нет, мужик, ты ошибся, — промямлил лобастый и сел на пол.
— Тогда бывай! — сказал Андрей и выскочил в открывшуюся дверь.
В вагоне за все время никто не счел возможным высказать своего отношения к происходившему. Да и где было набраться смелости обывателям, у которых из-под носа украли страну, их Родину, а они и рот не открыли, чтобы хоть со стороны и в спину бросить ворам ругательство?
За два года, которые Андрей не видел Николку, брат вытянулся, раздался в плечах, возмужал. Его взгляды на жизнь обрели четкость и логическую определенность. Убийство отца наложилось на катастрофу, в которую государство ввергла перестройка, приведшая к распаду старых связей. В одночасье рухнуло все: уверенность в завтрашнем дне, надежда на возможное благополучие, вера в силу закона, в могущество армии, в офицерскую честь и гордость. Но это не сломило юношу, он лишь укрепился во мнении, что обрести и утвердить свои права можно только в борьбе за них. Всякий, кто не принимал этой мысли, по его мнению, не заслуживал уважения. Об этом Андрей был поставлен в известность без особых предисловий.
— Вы, господа офицеры, — сказал Николка, когда они возвращались в город, — можно считать, Россию профурыкали. Это всем вам публично навалили на макушки дерьма и прикрыли форменным маршалом Шапошниковым. Порядок вроде бы соблюден, а пахнет от вас сильно.
— Круто судишь, курсант, — без особых эмоций оценил выпад брата Андрей. — При чем тут мы, офицеры? Что может сделать Ванька-взводный, если колонна под руководством генералов поперла не в ту степь?
— Ванька-взводный многое может, — возразил Николка. — Важно только почувствовать себя на острие. Пересвет никогда взводным не был, а с его подачи началась Куликовская битва. Битва за Русь.
— Что предлагаешь?
— Начать.
— Что именно?
— Если наше государство не в состоянии решить по закону отцовское дело, давай поставим в нем точку сами.
— Я этим в последние дни только и занимаюсь.
— Пока не поставлена точка, твоим стараниям грош цена.
— В такой игре, как эта, на кону двоеточие. И решит все тот, кто поставит свою точку первым: я или они.
— Почему «я»? Ты не один.
Андрей притормозил у светофора. Не поворачивая головы к брату, негромко, будто боясь, что его подслушают, сказал:
— Тронусь, ты незаметно обернись. Мне показалось — за нами «хвост».
Минут через пять Николка сделал вывод:
— Очень похоже. Главное, жмет без огней.
— Хорошо, я покручу по переулкам. А ты глаз с него не спускай. У следующего перекрестка, не обозначая маневра мигалкой, Андрей свернул направо. Промчался два квартала, сделал левый поворот в Путейский переулок и снова выскочил на шоссе. Те же маневры, хотя и с некоторым опозданием, проделал преследователь.