Андрей посмотрел на генерала вопросительно.
— Может, не стоит? Я не боюсь.
— Я тоже, дорогой, — сказал Тер с прорвавшимся вдруг кавказским акцентом. — Однако, когда я здесь кого-то о чем-то прошу, пусть даже министра обороны, это не просьба. Это приказ.
Они надели противогазы, и профессор приступил к опыту. Невидимый из лаборатории лаборант уже убрал из камеры кота, съевшего мышку, и заменил новым. Это был рыжий гигант, размерами с доброго щенка овчарки. Самостоятельный, уверенный в себе, он вошел в бокс, огляделся, вытянул передние лапы, выгнул спину луком, поднял хвост трубой. Продемонстрировав силу и гибкость, кот обошел камеру по периметру, пометил углы своим присутствием, спокойно уселся и стал поправлять усы лапкой.
— Обратите внимание, — сказал профессор, — концентрация ОВ будет минимальная. Примерно пять десятых миллиграммов на литр воздуха. Тем не менее доза смертельная. И для кота, и для человека.
— У ОВ есть название? — спросил Андрей ненавязчиво.
В каждой из военных сфер есть вопросы, которые следует задавать так, чтобы не поставить себя и отвечающего в неудобное положение. Порой человек связан обязанностью хранить в секрете определенные сведения и просто не вправе дать прямой ответ на вопрос.
— Это т а б у н. С ним я впервые столкнулся в годы войны. Существовала угроза, что гитлеровцы плеснут его на нашу страну и войска.
— Почему же не плеснули?
— Ха, — сказал профессор сердито. — Были приняты меры, и в вермахте поняли, что сами утонут в подобной же гадости.
Кот тем временем начал тяготиться пребыванием в боксе. Завершив туалет, он стал зевать, открывая крепкие белые зубы, потом попробовал остроту когтей, царапая металлический пол.
Ампула с ОВ лежала на обычном месте под манипулятором, небольшая, размером со среднюю фасолину.
— Даю ОВ, — предупредил Тер и нажал кнопку.
В мире ничего не изменилось, и казалось, ничего не произошло. Не раздалось взрыва, не померк свет, не дрогнула земля. Только совсем неслышно хрупнуло стекло, вмещавшее каплю жидкости. И сразу невидимая смерть ворвалась в замкнутое пространство бокса.
Кот, будто сбитый сильным ударом по боку, упал. Тяжелая внутренняя дрожь передернула его тело, рыжая шерсть сразу потеряла блеск и свежесть. Кот лежал, распластавшись, как грязная тряпка. Организм, утративший способность контролировать мышцы, выплеснул содержимое кишечника наружу.
Комок горечи подкатился к самому горлу Андрея. Он судорожно проглотил слюну, сдерживая приступ тошноты.
Генерал легким движением задернул занавеску. Сказал сухо, деловито: