* * *
Ветер с пролива растрепал ей волосы. Но то, что сейчас они закрывали ее лицо, Кендру даже порадовало. Дьюс не увидит ее слез.
Черт возьми, сколько же она пережила после его исчезновения. Не виделись около десяти лет. Огромный промежуток времени. Огромный. А теперь он вернулся, и ее глупое сердце вновь замирает. Любовь никуда не ушла.
Она убрала с лица локон и взглянула на Дьюса. Он как-то нервно дернулся и поправил солнцезащитные очки.
– Сейчас я скажу тебе правду. Я пытался забыть все, что меня связывало с Рокингемом. По некоторым причинам. – Дьюс говорил почти шепотом.
– По каким же?
– Понимаешь, – он покачал головой и облизал пересохшие губы. – У меня не складывались отношения с отцом. Нет, я любил его, но без помощи матери никак не мог наладить с ним контакт. А потом мамочки не стало. И все рухнуло. И я не хотел возвращаться. Поэтому и не звонил тебе...
Кендра пожала плечами.
– Господи, но при чем же тут я? Твои отношения с родителями – это твои отношения. А мне-то что оставалось делать? Заливаться слезами? Позвонил бы хотя бы раз. Из чувства обычной порядочности. Ведь я... носила твоего ребенка.
Дьюс был ошеломлен.
– Значит, поэтому ты бросила Гарвард?
В ответ тишина. От волнения Кендра не могла говорить, но потом собралась с силами.
– Да. Я была совершенно выбита из колеи, потеряла стипендию, впала в депрессию... А ты, говорят, некоторое время назад разбился на гоночной машине?
– Было дело.
– Ужасно. Но мы ведь сильные люди. Преодолеем все невзгоды, верно? – Она вдохнула соленый морской воздух и улыбнулась Дьюсу. – Главное – не унывать. Ни при каких обстоятельствах. Кстати, а какую пиццу ты предпочитаешь? Мне лично больше нравится "Гордость пекаря"...
Его пальцы сжали ее плечо.
– Мы говорили о личной жизни. При чем тут пицца?
Она накрыла его руку своей.
– Дела – превыше всего. Не до сантиментов.
– Но я много раз пытался поговорить с тобой наедине, и ничего не получалось.
– Значит, не судьба.
Он наклонился к ее лицу и пристально посмотрел ей в глаза. А потом неожиданно набросился на Кендру, как голодный хищник.
Поцелуй был жарким. Кенни почувствовала себя цветком, сгоравшим на солнце. Когда Дьюс оторвался от нее, она прижала ладони к щекам. Будто пыталась защититься.
– Перестань, дорогая. Я все равно не оставлю тебя в покое. И этот поцелуй далеко не последний.