— Прекратить шум! — крикнул он сквозь решётку внутренней двери.
Все притихли, сползли с нар и закрыли собой Вадима. Надзиратель окинул свинцовым взглядом все углы и уставился с подозрением на Султана.
— Анекдоты рассказываем, — сказал Султан, подойдя вплотную к решётке.
Надзиратель выпучил глаза:
— Арапу мне не заправляй! Знаю твои анекдоты. Одиночки захотел?
Он ещё раз внимательно осмотрел изолятор, заключённых и вышел в коридор, захлопнув за собой дверь. Послышался лязг и грохот замка.
Все повернулись к Вадиму и с любопытством смотрели на него. Краска ещё не сошла с его лица, но на лице была уже не пристыжённость, а бессильная ярость.
— Припомню тебе, — сказал он, взглянув на Султана.
— А я причём? — воскликнул Султан. — Хлопцы, я тронул его хоть пальцем?
Кто-то из хлопцев хихикнул. Вадим полез на нары и лёг на живот, отвернувшись лицом к стене.
Один арестант начал рассказывать смешную историю из лагерной жизни. Все забыли про Вадима.
Вадим боялся, что подобные экзекуции могут повториться, и, отбыв положенный срок в изоляторе, обратился за помощью к Пушкареву. Пушкарев строго поговорил с Султаном и впредь, если случалось наказывать обоих в одно время, то сажал их в разные камеры изолятора.
Наступила осень.
В воскресенье была плохая погода, и никому не хотелось выходить на улицу. Заключённые после завтрака кое-кто завалились спать, некоторые разбрелись по дружкам в другие секции, а несколько человек организовали «козла» в домино, за столиком дневального. За игрою наблюдали ещё несколько человек, кому не спалось и не было охоты никуда идти.
Вадим лежал на постели и читал. Его покой нарушил Пушкарев.
— Пойдём со мной, — сказал он Вадиму, внезапно появившись в секции.
Вадим вскочил с постели и быстро оделся, предполагая, что опять его вызывают на допрос по делу попытки побега группы Султана.
Вышли во двор. Вадим сразу озяб на сильном ветру, кожа на лице и шее покрылась пупырышками, как у гуся. Он застегнул ворот рубашки, запахнулся в арестантский лёгкий пиджачок и встряхнулся.
Небо после дождя было хмурое, сизые мохнатые облака низко неслись над землёй. Серый пейзаж не ласкал душу, и настроение у Вадима вовсе упало.
— Ты вот что, — сказал ему Пушкарев, остановившись и что-то соображая. — Я сейчас зайду к каптенармусу, а ты иди в проходную. Там к тебе девушка приехала. Свидание разрешаю. Надзиратель об этом знает.
Вадим остановился и побледнел.
— Иди, иди, — сказал Пушкарев спокойно, как будто не замечая перемены в лице заключённого, и пошёл.
«Марина. Неужели она? — подумал Вадим. — Но ведь она решила развестись. Зачем приехала?»