— Ну и казак из тебя, — сказал Олег, закидывая повод на шею кобылы. — Ноги-то не прижимай, а упирайся ими в стремена. Держи повод.
Нифон стоял под навесом, молча улыбаясь, и попыхивал трубкой.
Пока Олег обучал Марину верховой езде, возле лодки появился старый рыбак в высоких резиновых сапогах и с мешком, набитым сетями. Марина в это время сделала первый круг самостоятельно.
— Ну вот, теперь попробуй рысью, а я посмотрю на тебя издалека, — сказал Олег, весело подмигнул и поспешил на берег.
Старый рыбак стоял возле лодки и поджидал помощника. Он был от подбородка до макушки покрыт плотной седой щетиной и чем-то напоминал издалека только что остриженную серую тощую овцу. Шамкая беззубым ртом, рыбак то и дело прикладывался к бутылке с пивом, которую держал в руке. Поздоровались. Старик бросил в траву пустую бутылку, взял с земли весла и шагнул в лодку.
— Кого будем промышлять? — спросил Олег.
— Кто попадёт, — ответил старик, надевая весла на уключины. — Одну ельцовку взял, одну — трехстенку. Потянемся вверх на заливы.
— Бичевка есть?
Старик утвердительно кивнул стриженной головой и, тяжело ступая кривыми, как ухват, ногами в высоких резиновых сапогах, прошёл в корму, вытащил из-под мешка бичеву и бросил на берег.
Олег размотал её и конец привязал к уключине. Старик подал ему тягу, сделанную из длинной берёзовой палки. Олег сунул толстый её конец в носовую душку, а тонкий натянул бичевой к уключине и завязал покрепче на несколько петель. Тяга согнулась как лук. Остаток бичевы растянул по берегу, конец перекинул через плечо и вывел лодку из заливчика. Старик, сидя в корме, помогал шестом. Вышли на стремнину. Олег впрягся в бичеву, как бурлак, и хлёстко пошёл вдоль берега. Старик сидел в лодке и рулил шестом. Таким образом они тянулись уже около часа, а старик все молчал и не давал команды остановиться.
«Зря так далеко затягиваемся. Может Марина пришла бы или приехала верхом на лошади», — подумал Олег и поймал себя на том, что думает о ней постоянно. Мысль его работала в двух направлениях, и эти направления не были ни противоречивы, ни обособленны, а словно вились верёвочкой, не мешали одно другому. Одно направление — явственное и осознанное — было связано с тем, что из военкомата уже пришла повестка, и у него осталось всего три дня — воскресенье, понедельник, вторник, — в среду отправка; другое то появлялось подспудно, то исчезало, то вновь появлялось на секунду и обжигало душу сознанием, что Марина нравится ему все больше и больше. И именно потому, что она нравится ему, ещё сильнее хотелось познакомить её с дедом и бабушкой и вообще устроить перед отправкой в армию этакую вечеринку или помолвку и посадить её на почётное место в просторном деревенском доме и любоваться всей многочисленной роднёй на неё, и родня любовалась бы попутно и им, Олегом, и благодарна была бы ему за то, что вот он отыскал такую девушку и принёс в просторный деревенский дом стариков столько свету и радости, и подобным мыслям не было конца.