Вадим и Марина, оставшись одни, молчаливыми взглядами выразили удовлетворение.
— Ты играешь на пианино? — спросила Марина.
— В основном мама.
— А ты ведь говорил, что умеешь.
— Так, кое-что. Лень было учиться. Хочешь, сыграю что-нибудь.
— Нет, не нужно. Потом.
— Мариночка, — шепнул Вадим.
— Что?
— Я сказал о тебе маме и папе…
— Что сказал? — спросила она, насторожившись и глядя на Вадима.
В этот момент вошла Екатерина Львовна с подносом, на котором стоял дымчатый графин с вином и несколько точно таких же дымчатых резных рюмок.
— Вадим, подержи, — сказала она, — я достану скатерть.
— Потом объясню тебе, — шепнул Вадим своей подруге и принял у матери поднос.
Вадим стоял как ни в чём не бывало. Марина смотрела на него и думала: «Неужели он сказал им, что я выхожу за него? Он что, с ума сошёл?»
Екатерина Львовна принесла белую скатерть и, взяв из рук Вадима поднос, поставила его на середину стола. Она вернулась на кухню, но тут же в залу вошёл Георгий Антонович, и Марина так и не успела спросить Вадима, что он им сказал. Хозяйка принесла закуски. Все сели за стол, выпили за знакомство. Марина, подозревая, что Вадим сделал глупость, чувствовала себя неуютно. Она лишь пригубила рюмку и смущённо улыбнулась, когда Георгий Антонович, увидев это, совестливо покачал головой.
— А вино превосходное, — сказал Вадим. — Мама, что это за вино?
— Мускат.
— Хороший мускат. Давайте выпьем ещё.
— Давайте, — поддержал Георгий Антонович и стал разливать вино. Улыбнувшись, он добавил: — После второй я люблю поговорить на семейные темы.
Марина отложила вилку. «Так и есть. Ну, дура-ак. С кем я связалась?», — подумала она.
— За ваше здоровье, — сказал Георгий Антонович, взглянув с масляной улыбкой на Марину, которую окончательно поборола неловкость, потом на Вадима и выпил. Он чуть откинулся на стуле и добавил: — Очень рад за вас. Благословляю от всей души.
Екатерина Львовна покраснела как рак.
— Как же, молодые люди, у вас получилось, что сразу женитесь? — спросила она. — Любовь?
— Да, мама, — ответил Вадим и взглянул на оторопевшую Марину. — Но этот вопрос уже решён. Сейчас нужно поговорить о деталях.
— Так, — сказала Екатерина Львовна. — Однако, простите, Мариночка, за нескромный вопрос: давно вы знаете моего сына?
— Четыре месяца, — ответил за неё Вадим, приплюсовывая сюда срок с того дня, когда он её видел на рынке. — Я думаю срок вполне достаточный.
— Допустим, — сказала мать. — Но почему вы молчали о себе раньше и вдруг сразу решили?
Марина прикрыла пылающие щёки ладонями.
— Вы меня извините, Екатерина Львовна, — сказала она, отнимая руки от лица и косясь на Вадима. — Пожалуйста, извините. Но я считаю своим долгом внести некоторую ясность во всё то, что тут было сказано. Во-первых, Вадик напрасно заявил, что вопрос уже решён. Пока я согласилась только познакомиться с вами. Никакого согласия выйти замуж за вашего сына я не давала. Во-вторых, я сама удивляюсь не меньше вашего, почему именно сегодня зашёл этот разговор.