– Ты опять похожа на прежнюю Дашу, – сказал он.
Я засмеялась и сделала себе огромный бутерброд с копченой колбасой.
– Прежняя Дашка не ела как лошадь. – Глеб налил виски и протянул мне рюмку: – Согрейся после баньки.
– А ты?
– Я тоже не против.
Мы чокнулись и дружно выпили.
– Я точно загнусь от обжорства! Сколько ни ем, все равно мало. Чем больше ешь, тем больше хочется.
– Ты хоть помнишь, как мы познакомились? – вдруг спросил Глеб.
– Конечно. Ты пришел в бар и увидел, как я танцую, – засмеялась я.
– Я тогда ошалел от тебя, – улыбнулся Глеб.
– Затем ты пригласил меня за столик и заказал коктейль за сорок долларов.
– Я тогда, как дурак, ждал, когда же ты опьянеешь. Я ведь не знал, что ты пьешь обычный сок. Целых четыре «коктейля» в тебя вбухал! Ты морщилась и делала вид, что он очень крепкий, но сидела трезвая как стеклышко. «Ничего себе! – подумал я. – Такое хрупкое создание, а пьет как мужик... Вот это закалка!»
– А потом мы стали встречаться, – перебила я его. – Ты дождался конца моей смены и повез к себе домой. Мы накрыли стол, поставили свечи. Правда, на улице было уже светло, но мы задвинули шторы, включили музыку, и я стала танцевать только для тебя.
– Я переживал, что ты устала, но потом я понял, что ты можешь устать от чего угодно, но только не от танца. Танец для тебя как наркотик. Ты получаешь от этого кайф. Ты танцуешь не ради денег, а, скорее, для себя. Ты растворяешься в музыке. Я никогда не видел ничего более восхитительного, поверь. Ты не очень искусна в любви, не очень хорошо готовишь, не умеешь себя вести в обществе, но в танце тебе нет равных.
– Мы встречались с тобой долго, а потом все оборвалось. Что-то надломилось, что-то случилось. Наверное, я что-то недоглядела, а может, что-то не так сделала, но в один не самый прекрасный день я потеряла тебя и с ужасом осознала, что эту потерю невозможно вернуть. Ты привел в бар свою будущую жену и откровенно ухаживал за ней на глазах у всех.
– Мне хотелось, чтобы она научилась танцевать точно так же, как ты. Но это невозможно. Она вообще не умеет танцевать.
– Может быть. Но ты привел ее не для этого. Ты привел ее для того, чтобы она поняла, что я не имею на тебя никаких прав, что я обычная стриптизерша, каких в Москве пруд пруди. На них никто не женится. С ними только гуляют и развлекаются...
Я замолчала, почувствовав резкую боль в животе.
– Ты что? – спросил Глеб.
– Желудок.
– Еще бы! Разве можно столько есть. Пошли спать.
Мы легли на двуспальную железную кровать и крепко обнялись. От рук Глеба исходило приятное тепло. Словно не было долгой разлуки и женитьбы на другой женщине. Прижавшись к Глебу, я крепко уснула.